Дети непогоды
Шрифт:
– Ух ты, блин! Крепкий какой!
– Ну, это разве крепкий! – снисходительно усмехнулся Хлюпик. – Вот махорка, которую Деда выращивает, – та да, крепкая. Москитов на лету убивает.
Куки снова затянулся и с уважением посмотрел на Хлюпика.
– Ну табак вы, положим, сами выращиваете. А бумагу откуда берете?
– По-разному… Большой Папа ездит каждый год куда-то и обменивает табак на всякие вещи. Ну и газет привозит на всю деревню. А когда они кончаются, можно старые осиные гнёзда в лесу отыскивать и из них бумагу делать. А вообще-то, у нас папиросками только дети балуются или гультяи всякие, у которых трубок нету… –
– Газеты? – оживился Куки. – А что за газеты?
– Обыкновенные газеты. Жёлтенькие.
– Так вы их что же, не читаете даже? – осторожно спросил Куки.
– Ты опять говоришь как-то странно. Читают книгу. А из газеты только самокрутки крутят.
Куки выглядел совершенно сбитым с толку.
– Слушай, а кто у вас самый главный? В племени, в смысле?
– Папа, конечно! Большой Папа!
– Твой папа? Так ты – сын вождя?
– Нет, не мой. Он… – Хлюпик задумался.
Ему вообще-то ни разу не приходил в голову вопрос, почему Большого Папу все зовут именно так.
– Он ваш вождь?
– Нет…
Ну как объяснишь постороннему, кто такой Большой Папа и за что его все так уважают?! Как расскажешь о живущей по соседству злой ведьме (час пути до покосившейся замшелой избушки; да только кто же в здравом уме туда потащится!), которая проклинала деревеньку смоукеров ежевечерне, фактически уже давно по привычке… Проклятий деревенские не боялись. Да – были, были, говорят, времена, когда смоукеры истошно орали «Воздух!» и проворно прятались в корзины, едва завидев над верхушками деревьев знакомый силуэт. Но с тех пор как Большой Папа однажды авторитетно заявил, что правильному смоукеру всякая аэропакость повредить не может, всё изменилось. Всё-таки нет больше в племени таких, как Большой Папа! Кто ещё смог бы сидеть, невозмутимо покуривая трубочку и только ухмыляясь в ответ на разгневанные вопли, долетавшие с неба?! Перегнида, привыкшая уже к тому, что при её появлении все разбегались и прятались, битый час носилась над посёлком, закладывая виражи над крышей общинного склада и обрушивая страшные свои проклятия на голову Папы. С тех пор вот и уверовали смоукеры во всепобеждающую силу Табачного Духа Никоцианта, вернее, не то чтобы уверовали – скорее, укрепились в вере.
– Он – самый правильный смоукер! – нашёлся, наконец, Хлюпик.
– Вот оно что… Нет, ну надо ж до такого додуматься – жить в корзинках! – с весёлым изумлением вертел головой Куки. – Не могу поверить!
– Чего же тут такого? Правильному смоукеру только в корзине и жить! Удобно, комфортно, и всё всегда под рукой.
– А ежели дождь?
– Подумаешь! У каждой корзины занавесочка есть кожаная, непромокучая. Натянул сверху – и лежи себе, покуривай, пускай дым сквозь плетёную стенку. Хорошо!
– Гм… – Куки задумался.
– А сам ты где жил?
– Много где. Я ведь не сижу на одном месте, а путешествую. А вообще-то, я из Биг Бэби.
– Откуда?
– Из Бэбилона. Или Вавилона, как вы его называете.
– Ну?! – Хлюпик с недоверием уставился на Куки; и в этот самый момент за его спиной раздался голос:
– А пойдите-ка сюда, молодые люди…
Хлюпик вздрогнул и обернулся. В десятке шагов от него стоял Свистоль, главный (и единственный) шаман племени и по совместительству – директор школы, и манил их тонким коричневым пальцем. Юный смоукер сразу почувствовал себя провинившимся. Свистоль обладал таким качеством:
Хлюпик, понурившись, подошёл к директору.
– Ты не представишь меня своему другу? – вежливо поинтересовался тот.
Хлюпик не знал, как надо «представлять» кого-то: директор тоже иногда говорил непонятными словами. В таких случаях Хлюпик обычно ориентировался на интонацию. Впрочем, Куки с невозмутимым видом уже протягивал Свистолю руку.
– Куки из племени куки. А вы тот самый Большой Папа?
– Нет, что вы. Я всего лишь… – тут он метнул короткий взгляд на Хлюпика, – всего лишь скромный школьный учитель. Не соблаговолишь ли заглянуть ко мне на трубочку табаку?
– Э-э… Вообще-то ваш ученик меня уже угостил, но…
– А мы просто посидим в тенёчке, побеседуем. – И Свистоль увлёк нового знакомого к своему обиталищу.
Формой Свистолева корзина более всего напоминала здоровенную тыкву. Как и положено жилищу шамана, размещалась она несколько на отшибе. Сквозь прутья стен просвечивало солнце. Куки сморщил нос – всё вокруг было невероятно прокуренным. В корзине уже кто-то сидел, закутавшись в плед и надвинув на глаза камышовую шляпу. Удивительной длины трубку он придерживал сразу и руками, и ступнями ног. Из-под шляпы торчали только пышные седые усы.
– Сейчас табачку набьём, – приговаривал меж тем Свистоль, наполняя из глиняного горшочка здоровенный дымофон. – Эту я специально для гостей держу. Таким манером, ежели не побрезгуешь…
– Да я, собственно, сейчас курить-то не хочу, – растерянно ответил Куки. – Побеседовать – это я с удовольствием, конечно…
– А я вот, грешным делом, дымлю и дымлю… – с этими словами Свистоль чиркнул кресалом.
Чашечка у трубки была такой вместительной, что Куки невольно содрогнулся.
– Я уже заметил, у вас тут все курят почём з… Очень много, я хотел сказать.
– А как же иначе? – Свистоль бесхитростно посмотрел на Куки. – Иначе никак нельзя. Смоукеру никотин нужен как воздух, мы без него не можем. Едим мы мало и редко, да и где её взять, еду-то, в такой глухомани. Вот курево нам заместо еды и идёт…
– Охотиться можно, – сказал Куки.
– Какие из нас охотники! Название одно… Да и не дело это – живность губить.
– Ну вы даёте! Как же вы живёте тогда? Это ж Великий Лес!
– Так и живём, – с достоинством ответил шаман. – Никому не мешаем, но и себя в обиду не дадим, ежели что. Мы, смоукеры, – народ самый правильный. Не то что эти там… – Свистоль махнул рукой, давая понять, что имеет в виду пришельцев. – Вон, помяли кого-то ненароком… Вавилонские, одним словом!
– То-то ваша молодёжь там толпится, – тихонько буркнул Куки.
– Так развлечений-то здесь – раз-два и обчёлся. Пускай уж. Опять же, выпускной вечер у них сегодня. А ты, уважаемый, тоже не больно-то рвёшься на всё это безобразие пялиться.
– Я и не такое повидал, – усмехнулся Куки. – Теперь тихое место найти хочу, отдохнуть, осмотреться…
– Тихое? Ну так, почитай, тише, чем здесь, и нету. Глухомань кругом на сотню вёрст; а мы – соседи мирные. Тут лет пять назад приходил один… Тоже покоя искал. Отшельник! Нашёл место, поселился, живёт. Книгу какую-то пишет. Нет, народ у нас тут хороший…