Дети ночи: Ненависть в цепях дружбы
Шрифт:
– Значит, ее зовут Лазель… что-то знакомое… но не могу вспомнить. Откуда она? Из какого клана?
– Слушай, я не собираюсь выкладывать тебе всю ее подноготную в трех экземплярах. Да и я сама не стремилась узнать о ней все и сразу. Она просто моя подруга.
– Вот всегда ты так!
– насупился Сергей, но эта хмурость была наигранной.
– Если всегда, то тебе пора бы уже привыкнуть, - усмехнулась Алекса.
– Ну почему я совершенно не могу на тебя рассердиться?
– Я-то откуда знаю?
– со смехом развела руками вампирша. Отсмеявшись, она спросила, -
– Нет, - а по его лицу промелькнула какая-то тень, но он поспешно придал ему веселость, так что Алекса ничего не успела заметить и воскликнула:
– Вот уж ни за что не поверю! Ты же здесь не первый год.
– Это да. Но нет, я подобному не потворствую.
Алекса подозрительно посмотрела на него, потом спросила:
– Ты случайно не ударялся головой ни обо что тяжелое? Может, в ночи на столб налетел? Рассуждаешь как монах или евнух! Право слово! Неужели все из-за того происшествия в прошлом?
– Нет, пусть прошлое остается прошлым, - покачал головой Сергей, но глаза его стали грустными. Алекса знала, что давно, около полутора веков назад, у него произошла большая трагедия. С девушкой, которую он полюбил и сделал вампиром, случилось несчастье. Она погибла. Из-за этого Сергей долгое время был сам не свой.
– Хорошо, если так.
Они еще долго разговаривали, потом Сергей ушел.
Уже рассветало. Вампир неспешно ехал по городу. Конь под ним то и дело пофыркивал, словно предлагал снова устроить гонку, но Сергей не поддавался. На его лице застыло задумчивое выражение.
Его мысли занимала Алекса, и причина была не только в том, что они только что виделись. Это продолжалось уже несколько лет. Он любил эту свободолюбивую вампиршу. Сергей понял это, когда получил от нее письмо, в котором Алекса сообщала, что возвращается в Россию. Правда, это возвращение затянулось на пару десятков лет. Он был готов уже сам ехать ей на встречу.
Но осознание своих чувств стало для Сергея нелегким испытанием. Они с Алексой были друзьями не один год, не одно десятилетие, и он успел хорошо узнать ее. Сергей не решался признаться ей, так как даже представить не мог, как та это воспримет. А он не хотел разрушать их дружбу.
Он даже разговаривал с Менестрес, их создательницей, об этом, но та не смогла ничего ему посоветовать. Вернее сказала, что он должен разобраться сам. Также королева заметила, что Алекса очень свободолюбива и независима, во всяком случае, старается быть таковой. Она похожа на вольный ветер, и то, что привычно для других женщин - для нее может быть неприемлемо. Вампир сильной воли.
Сергей был согласен с каждым этим словом. Ведь это-то его и привлекало. Но любить он пока решил тайно, скрывая свои чувства. Иногда он даже думал, что это хорошо, что они видятся не слишком часто, и в тоже время сожалел об этом. Порой, как сегодня, ему приходилось не легко. Почему-то он с тревогой слушал рассказ Алексы о ее новой подруге. И эта тревога была подозрительно похожа на ревность, хотя и повода вроде никакого не было. К тому же Сергей как никто другой знал, что
Так что он поглубже спрятал свои чувства, чтобы никак себя не выдать. Терпения Сергею было не занимать. К тому же в его распоряжении находилось все время мира.
Над Петербургом витал дух Нового Года и Рождества. Запах ели и сладостей закрадывался в каждый уголок. Народные гулянья продолжались до самой ночи. Бублики, пирожки, конфеты, шутихи продавали чуть ли не круглосуточно. И никакой даже самый лютый мороз не мог всему этому помешать.
Алекса тоже поддалась этому праздничному азарту, во многом благодаря Лазель. Именно она уговорила ее приобрести огромную пушистую ель, которая с трудом влезла в гостиную. Когда они ее затаскивали в дом (действовали сами, так как все слуги были распущены на время праздников), Алекса сказала:
– Все это напоминает мне картину: негры ночью воруют уголь.
– Да ладно. Зато красиво будет и по-праздничному.
– Мда?
– задумчиво протянула вампирша, устанавливая ель в углу гостиной.
– Именно. Ты же видела, она у меня тоже стоит.
– Ну установили мы ее, дальше что? Как-то она здесь не пришей кобыле хвост, - заметила Алекса. Она стояла в рубашке, коротких штанах и сапогах, уперев руки в боки. Камзол валялся на кресле, так как в нем елку устанавливать ей показалось очень неудобным.
– Конечно, - согласилась Лазель.
– Ее ведь еще нарядить надо!
– Можно глупый вопрос?
– Ну?
– Чем?
– Хм. Все продумано!
– она жестом фокусника достала ящик, невесть откуда взявшийся, в котором что-то сверкало сквозь клочки бумаги. Наверное, чтобы не побилось.
– Как ты это сюда протащила?
– Алекса удивленно пялилась на ящик.
– Легко. Пока ты с елкой возилась. Ну-с, приступим?
– Давай, - сдалась вампирша.
Вешая очередную игрушку на разлапистую ель, Алекса произнесла:
– Почему у меня такое ощущение, что я впала в детство?
– Во времена нашего детства еще не праздновали Рождество с таким размахом. Жаль… Весело! Разве нет?
– Весело-весело, - рассмеялась вампирша, запустив руку в ящик чуть ли не по локоть.
– Слушай, а украшения-то кончились, только вот это осталось. Куда вешать?
"Вот этим" оказалась стеклянная фигурка ангела в белоснежных одеяниях.
– Это на самую верхушку.
– Ну на верхушку, так на верхушку, - вздохнула Алекса. Чтоб это выполнить, пришлось немного полевитировать.
– Уф. Вроде все.
– Да, похоже на то.
– Ну, слава Богу, - вампирша рухнула на диван.
– Только не говори, что ты устала! Ни за что не поверю!
– отозвалась Лазель, присаживаясь рядом.
– Ой, постой! У тебя все волосы в бумажной мишуре и каких-то блестках!
– Да? А так?
– Алекса встряхнула волосами.
– Все равно. Дай помогу.
Лазель запустила руки в волосы подруги, чтобы вынуть из них бумажные клочки. Но получалось не очень, так как волосы были собраны в хвост. Наконец, Лазель сказала: