Дети ночи: Печать Феникса
Шрифт:
По началу это Лазель ужасно злило, потом пришел какой-то философский пофигизм. Его уже начали забавлять эти попытки совращения. Даже появился интерес, мол, что он там еще выкинет. А Тан выкидывал. Просто фонтанировал идеями. Лазель лелеял мечту, что ему это надоест, но вот как-то все нет.
Действия Тана становились все сложнее и запутаннее. Хитрости и тактики ему было не занимать. И, чтобы затащить Лазеля в постель, он не гнушался ничем. А Лазель пытался уже идти на принцип и не поддаваться.
И все-таки один раз он
Ночь выдалась разудалая. Чествовали Лазеля, как посланника. Сали Аль-Хатиб с первого дня пытался устроить нечто подобное. Полночи они праздновали. Разгоряченный танцами молодых девушек, а главное - юной кровью, которая еще оказалась разбавленной и кровью оборотня, Лазель чувствовал легкое опьянение. Устав от этого, он решил прогуляться в одиночестве, но не тут-то было.
Едва вампир углубился в сад, как тут же столкнулся с Таном. Тот устремил на Лазеля горящий взгляд и сказал:
– Наконец-то! Я уж боялся, что так и не встречу тебя сегодня.
– О, снова ты, - протянул вампир, но не так холодно, как обычно.
– Конечно. Я искал тебя.
– Зачем?
– Ты знаешь, - Тан кокетливо отвел глаза, потом снова посмотрел на вампира.
– Ты такой красивый сегодня, - в самом деле, вся выпитая за сегодняшний вечер кровь не пропала втуне, а дала о себе знать, еще более отшлифовав внешность Лазеля, добавив горящий взгляд, пылающие алым губы и румянец на щеках.
– Ты прекрасен!
– А ты очень назойлив, - вздохнул Лазель, прижавшись спиной к дереву и стараясь не смотреть на внешне юного вампира. А то что-то темное поднималось, нехорошее.
– Просто я хочу тебя.
Едва эти слова достигли ушей Лазеля, как Тан придвинулся вплотную, обнял и поцеловал. Дерзко и жарко. Просто-таки с пугающей страстью. Лазель понял, что невольно отвечает на поцелуй, прежде чем осознал, что происходит. А, осознав, тотчас отстранился.
– Почему?
– лишь со второй попытки смог выдохнуть Тан. Глаза у него были шалые.
– Потому что нет.
– Почему?
– продолжал вопрошать вампир, все еще не убирая руки с его плеч и талии. Даже не совсем талии.
– Я же вижу, я тебе не отвратителен. Неужели я тебя совсем не волную?
Последнюю фразу он произнес, скользя губами по шее Лазеля. Он чуть выгнулся, но все-таки сказал:
– Нет!
– Не слишком убедительно, - отозвался Тан, и не думая прерываться.
– Тебе все недостаточно убедительно!
– фыркнул вампир.
– Я не понимаю, почему ты так меня отталкиваешь. Я готов для тебя сделать что угодно.
– Тогда отстань.
– Не думаю, что ты в самом деле этого хочешь, - и снова жаркий поцелуй.
"Чертово мужское тело!" - подумал Лазель. У него уже кончались аргументы, причем вместе с терпением. Захотелось отплатить ему, и все еще немного опьяненный мозг придумал
Вампир перестал цепляться за дерево, стиснул Тана и смял его губы неистовым поцелуем, от чего тот сразу же ошалел. А Лазель зашипел ему в самое ухо:
– А что если инициатива будет принадлежать мне, и то, что я сделаю с тобой, раз и навсегда отвратит тебя?
Тан улыбнулся шалой улыбкой, прижался к нему теснее, поцеловал пульс на шее и глухо проговорил:
– Можешь делать со мной все, что захочешь.
– Что ж, так тому и быть, - усмешка Лазеля получилась недоброй. Он собирался исполнить свою угрозу и надеялся, что нахлынувшее нестерпимое возбуждение ему не помешает, даже поможет.
Лазель снова поцеловал Тана. Целовал яростно, жестко, почти рыча, оставляя кровавые следы от клыков. Дыханье у бывшего фараона стало прерывистым, а руки забрались любовнику под камзол и стали расстегивать рубашку. Лазель властно остановил его, сказав:
– Не здесь.
– Где?
– хрипло выдохнул Тан.
– У тебя, - с этими словами вампир обнял его и взмыл вверх, бросив, - Показывай дорогу.
Тан кивнул. Вообще он сейчас мог общаться лишь междометиями, а предпочитал не делать и этого, так как именно в этот момент у него сбывались все мечты.
Спустя каких-то пару минут они через открытое окно влетели в спальню вампира. Вообще-то окно было закрыто, но Лазель хлестнул своей ментальной силой, и оно распахнулось.
Оказавшись в непосредственной близости от кровати, вампир стал еще более неистовым, и принялся срывать с Тана одежду. Наверное, не прошло и минуты, как он стоял голым со всей очевидностью своего желания, а Лазель все еще при полном параде. Тан поцеловал своего любовника и хотел было так же его раздеть, но тот довольно грубо толкнул его на кровать, бросив короткое:
– Я сам.
И Лазель принялся неспешно расстегивать камзол. Тан мог лишь наслаждаться зрелищем, но оно, подстегиваемое желанием, превращалось в пытку. Тан уже весь готов был разорваться, но Лазель, имевший куда большее самообладание, раздевался медленно, со вкусом, прекрасно осознавая, какое впечатление производит. Словно нехотя стянул камзол, за ним сапоги, потом взялся за полурастегнутую рубашку. Когда приступил к штанам, Тан почти взвыл:
– Ты что, хочешь убить меня? Я же сейчас… - никого еще он не хотел так сильно.
– А это мысль, - коварно усмехнулся Лазель, продолжая свое неспешное дело. Он сам был сильно возбужден, но возможность помучить Тана лишь подстегивала удовольствие и прибавляло самообладания.
– Ну скорее же!
– уже молил он.
– Неужели никто не учил тебя сдержанности?
– насмешливо спросил Лазель, расправляясь с брюками.
– Подожди, мне еще надо измениться.
– Нет! Нет-нет! Не нужно!
– почти испуганно запричитал бывший фараон.
– Уверен?
– изогнул бровь вампир.