Дети Нового леса
Шрифт:
Он не достиг еще границы города, когда мимо него пронеслась на резвых породистых лошадях знакомая троица. «Кажется, они все же готовят мне встречу», – заключил из этого Эдвард и, нащупав за поясом пистолеты, пустил хорошо отдохнувшего вороного с полугалопа в галоп. Через пятнадцать миль дорога пошла сквозь пустошь. Конь его бодро бежал на быстрой рыси, и вскоре герой наш опять увидал в четверти мили впереди себя все ту же компанию, которая, в бодром темпе въехав на холм, немедленно скрылась за его склоном. Эдвард чуть сбавил скорость, давая коню отдышаться. Они еще не достигли гребня холма, когда раздались выстрелы. Навстречу ему почти тут же выехал человек с пистолетом в руках, голова которого была повернута вспять. Эдварду, впрочем, недолго пришлось
Тот, кто был жертвой их нападения, пришпорил коня в тот момент, когда в схватку ввязался Эдвард. Теперь он подъехал к нему.
– Не знаю, уж как и благодарить вас. Отребья этого оказалось чересчур много на мою долю, – произнес он с улыбкой на все еще бледном лице.
– Надеюсь, вы не успели от них пострадать? – осведомился с участием Эдвард.
– Ни в коей мере, – заверил тот. – Пуля мерзавца лишь опалила мне кудри. Они на меня напали за полумилю отсюда. Я ехал на север, когда услыхал стук копыт, и, оглянувшись, мигом смекнул, что это за публика. Они явно были намерены окружить меня. Я свернул в заросли. Один из них поскакал мне наперерез, а двое других попытались атаковать меня сзади. Я развернулся. Они пустились за мной в погоню. Остальное вы сами видели. Кажется, нашими с вами стараниями этой шайке пришел конец, – указал он на два недвижных тела.
– Что же теперь с ними делать? – озадачился Эдвард.
– Оставить там, где лежат, – уверенно произнес его собеседник. – Мне надо срочно продолжить путь. Дело, по которому я направляюсь в Йорк, очень важно, и, так как оно не терпит отлагательства, мне недосуг тратить время на похороны каких-то отпетых мерзавцев. Двумя негодяями в мире меньше, и превосходно.
– Пожалуй, вы правы, – не слишком был расположен убивать на них время и Эдвард. – Я, между прочим, тоже еду на север, и мне, так же как вам, хотелось бы поскорее попасть туда.
– Тогда, с вашего позволения, предлагаю продолжить путь вместе, – обрадовался незнакомец. – Моя выгода, подчеркну, абсолютно здесь очевидна, ибо я только что, к несомненной своей удаче, имел возможность с большой очевидностью убедиться, сколь замечательно себя чувствовать в вашем обществе в период таких досадных атак. Впрочем, очень надеюсь, в дальнейшем мы все-таки их избежим.
Речь его и манеры сразу же выдавали в нем джентльмена, и Эдвард немедленно принял его предложение. Это был сильный, прекрасно сложенный молодой человек лет двадцати с небольшим, сколь красивой, столь и располагающей к себе наружности. Одежда его, без сомнения, дорогая, отличалась той элегантной неброскостью, которая характерна для истинных аристократов, а шляпа с пером несомненно указывала на принадлежность его к Кавалерам. Назвавшись друг другу, оба попутчика этим и ограничились. Их беседы в пути затрагивали только нейтральные темы, и ни одна сторона не предпринимала попыток хоть что-нибудь разузнать о другой.
Ближе к полудню они въехали на порядком уставших уже лошадях в маленькую деревню, которая показалась Чалонеру вполне подходящим местом для отдыха. Он объявил, что вообще избегает сейчас больших городов, так как не хочет ни лишних вопросов, ни тем более слежки, и, если у Эдварда нет возражений, они последуют дальше его маршрутом. Эдварду было такое лишь на руку, а места эти спутник его знал прекрасно, ловко лавируя мимо опасных мест. Теперь они если и проезжали какой-нибудь город, то лишь под покровом тьмы, местами же остановок служили им постоялые дворы, располагавшиеся в совершеннейших захолустьях. Заведения эти были весьма убогого свойства и оставляли, конечно, желать куда лучшего, зато там никто ни
День ото дня приязнь двух молодых людей друг к другу лишь крепла, и даже нейтральные темы их разговоров обнаруживали столько общности в их суждениях о различных предметах, что, ясное дело, лед сдержанности не мог простоять слишком долго под жаром вполне понятного любопытства. Первым не выдержал Чалонер:
– Мистер Армитидж, мы путешествуем вот уже несколько дней, обменялись за это время множеством соображений и мнений, но при этом старательно избегаем раскрыть себя и собственные намерения. Если вам так удобнее, просто скажите, и мы поведем себя в прежнем духе. Но если вы доверяете мне, то и я со своей стороны склонен к тому же. По вашей одежде можно предположить принадлежность к партии, которая совершенно не вызывает моих симпатий. Однако ваши манеры и ваши слова настолько не соответствуют вашему одеянию, что вам куда больше пристало носить шляпу с перьями, а не это высокотульное сооружение. По-моему, оно вам служит прикрытием, но если даже я ошибаюсь, то вне зависимости от того, на чьей вы стороне, испытываю абсолютное к вам доверие и отдаю дань вашим сдержанности и благоразумию, которые столь удивительны в наше трудное время. Я несколько старше вас и, вероятно, сумею быть вам гораздо больше полезен, если вы мне хоть что-то расскажете о себе. Предать же мне вас невозможно уже потому, что я обязан вам жизнью. В это хотя бы вы верите?
– Да, я вам верю, – откликнулся Эдвард, – и потому отвечу, что предпочел бы совсем иную одежду, будь у меня возможность свободного выбора.
– Мне это давно очевидно, – обрадовался Чалонер. – Как, впрочем, и то, что ваша поездка на север связана одной целью с моей. А потому, облегчив для вас труд признания, раскрою-ка карты первым. Я еду сражаться на стороне короля. Если цель ваша та же, то у меня в Ланкашире живут две старые тетушки. Чудесные и смелейшие леди, совершенно преданные нашему делу. В их доме я и намерен остаться до тех самых пор, пока не смогу присоединиться к армии, и приглашаю вас составить мне компанию. Вы там встретите самый радушный прием. И, разумеется, безопасность вам гарантирована.
– Как же, позвольте узнать, зовут ваших родственниц? – поинтересовался Эдвард.
– Что же, извольте свидетельство полного моего к вам доверия. Их фамилия Конингем, – с пафосом произнес Чалонер.
Эдвард извлек из кармана одно из писем, на котором был выведен четким почерком мистера Ленгтона адрес: «Достопочтенным мистрис Конингем, близ Болтона, графство Ланкастер».
– Я сам направлялся по этому адресу, – протянул он, смеясь, конверт своему приятелю. – А те ли именно это леди, к которым вы едете, или все, кто живет близ Болтона, носят такую фамилию, вам виднее.
Чалонер в свою очередь громко расхохотался.
– Замечательная коллизия! Двое людей встречаются по дороге, едут по одному и тому же адресу, преследуют схожие цели и двое суток упорно все друг от друга скрывают.
– Время такое, что волей-неволей надо держаться настороже, – спрятал в карман письмо Эдвард.
– Полностью с вами согласен, – еще до конца не пришел в себя от редкостного совпадения Чалонер. – Мы вообще с вами придерживаемся одних взглядов на вещи. И мне прекрасно известно, сколь вы смелы и одновременно благоразумны. Последнее качество, надо сказать, весьма редко среди Кавалеров. Конечно же, я по-прежнему буду сдержан при посторонних, но с вами я делать это не собираюсь. Мое совершеннейшее доверие вам обеспечено.
– То же самое я могу сказать про себя в отношении вас, – отвечал ему Эдвард.
Долго сдерживавшегося Чалонера как прорвало, и он принялся рассуждать о возможном ходе предстоящей войны, предполагая разнообразые варианты ее развития. По его словам, в войсках короля властвовали порядок и дисциплина, и они обладали всеми необходимыми качествами и оснащением для победы, тем более что, едва выдвинувшись в глубь Англии, получат солидное пополнение из числа сторонников. Словом, все вроде благоприятствовало удаче.