Дети песков
Шрифт:
— Я помешала вашему разговору. Простите, — лукаво хмыкнула Лантея и медленно начала спускаться по ступеням. — И что же или кто послужил причиной для такого спора?
— Не твоего ума дело! — Мериона скрестила руки на груди.
— Это была пустая болтовня, — резко сказал, как отрезал, Бартелин. — А теперь моей старшей дочери пора поспешить на рыночную площадь к началу церемонии, не так ли?..
— Но я…
— Иди вперед, Мериона, — грубо прикрикнул муж матриарха и одарил собеседницу красноречивым взглядом. — А я сам провожу Лантеялианну и побеседую с ней. Как отец с дочерью.
Старшая
— Ты готова пройти первое испытание? — спросил воин, пристроившись по правую сторону от Лантеи, не предложив ей руку и даже не касаясь ее краем своей одежды.
Они оба двинулись прочь из дворца, пересекли холл с центральной лестницей, прошли насквозь пустовавший тронный зал и покинули здание. И лишь тогда Лантея решила ответить на вопрос.
— Да. Я готова.
— Твоя уверенность в собственных силах по-прежнему непоколебима, — усмехнулся отец. — Она поможет тебе выжить в пустынях. Но приведет к проблемам в Бархане.
— О чем ты говоришь, Бартелин? — спросила девушка, окинув взглядом мрачную фигуру мужчины, размеренно шагавшего рядом с ней.
— На городских слушаниях то, что ты успела сказать собранию, звучало, как немыслимая глупость. Я даже поверить не мог, что ты способна увериться в правильности такого вопиющего поступка, как открытие Бархана для чужака.
— Мне без разницы, что ты считаешь по этому поводу, — холодно ответила Лантея.
— Матриарх проявила свою несравненную мудрость. Ее решение было обоснованным и единственно верным, — тем не менее продолжил говорить воин.
— А для тебя любое решение матери будет мудрым и верным? — с нескрываемым раздражением поинтересовалась девушка. — Даже если она прикажет, например, избавиться от меня?
— Если матриарх прикажет, я исполню ее волю. Потому что необдуманных решений от Гиселлы не было и не будет никогда.
Бартелин бросил на дочь взгляд, полный непоколебимости. Они вдвоем в одиночестве шагали по пустынному главному коридору Бархана, разгоняя тишину отзвуками своей беседы.
— Предстоящие испытания должны очистить твою голову от безумия, чтобы ты наконец осознала, что Бархану не нужны никакие перемены, — жестко припечатал отец.
— Перемены — путь к прогрессу!
— Порядки и традиции нашего общества — это проверенная временем сила, это фундамент Барханов. А ты, Лантеялианна, намерена этот фундамент разрушить, лишить пустынный народ твердой почвы под ногами. И что
— Наш народ гниет под песками две с половиной тысячи лет, и ты до сих пор уверен, что любая попытка улучшить уровень жизни хетай-ра приведет к краху? — фыркнула Лантея, а ее тонкие брови изогнулись.
— Ты не слышишь то, что я тебе говорю, — с досадой произнес Бартелин, покачав головой. — Барханы должны оставаться под песком. За столько веков наш народ стал лишь сильнее, привык к жизни под пустынями и подчинил себе природу вокруг, изменил под себя.
— А на поверхности и не придется ничего менять.
— Ты еще слишком молода и неопытна, Лантеялианна. Ты не понимаешь последствий, которые повлечет за собой твое решение, — спокойно ответил отец. — Вот только расплачиваться за твою глупость придется другим — тем, кто наслушается твоих бредовых идей и покинет свой дом.
— Это будет их личный выбор. Я никого принуждать не собираюсь.
— А никто все равно не позволит тебе осуществить задуманное. Ради общего же блага.
Последняя фраза Бартелина была сказана угрожающе мягко и оттого прозвучала как предостережение. Лантея не стала еще больше злить своего отца и лишь ускорила шаг. Через некоторое время главный коридор стал идти чуть в гору под едва заметным наклоном, и вдалеке уже показалась массивная арка, ведущая на рыночную площадь.
Едва девушка и Бартелин шагнули под купольный свод пещеры, как в этот самый момент по всему подземному полису пронесся звук ударов в тамтамы. Эхо мгновенно подхватило шум и унесло его под стеклянный потолок, равномерно распространяя вибрации по всей зале.
Круглая площадь была непривычно пуста и молчалива: жители Бархана еще только начинали просыпаться, а ресторанные дома и лавки стояли с закрытыми ставнями. Лишь в самом центре, ближе к резервуару с зыбучими песками, теснилась небольшая группа хетай-ра: разряженные участницы городских слушаний и служители мольбищ в неброских мешковатых рубахах чинно беседовали друг с другом и лениво обмахивались веерами. На небольшом отдалении, гордо задрав подбородок, застыла матриарх в торжественном одеянии из зеленого шелка и с легкой кружевной вуалью, закрывавшей лицо, а по правую руку от нее со скучающим видом стояла Мериона, успевшая гораздо раньше сестры и отца прийти на площадь. Несколько отрядов стражи, рассредоточившись по всей свободной территории, медленно прохаживались вдоль запертых зданий, наблюдая за порядком.
Не успела Лантея даже приблизиться к своей матери, как со стороны входа послышался приближавшийся звук бега. Частые шаги отражались эхом от стен пустынного коридора, и вскоре в арочном проеме появились запыхавшиеся фигуры Ашарха и Манса, которые, судя по их растрепанному виду, собирались в спешке и бежали от самого дворца. Профессор едва мог дышать от такого темпа, и его кашель сразу же дал знать о себе.
Мужчины первым же делом подошли к матриарху и жестом выразили уважение правительнице, получив от нее бесстрастный кивок, и лишь после этого они приблизились к задумчивой Лантее, вставшей по левую руку от матери на небольшом отдалении. Брат обменялся с ней парой фраз полушепотом, и только потом преподаватель подал голос: