Дети песков
Шрифт:
— Ну, я еще не до конца взвесил все плюсы и минусы, — смущенно пробормотал преподаватель. — Но пока этот вариант кажется мне не таким уж плохим.
— Аш… Это же так чудесно! — выдохнула Лантея и подалась вперед, а ее лицо мгновенно посветлело.
— Да, я тоже подумал, что помочь тебе прекратить изоляцию древней забытой расы — это неплохой подвиг для обычного профессора истории.
Девушка с такой надеждой и теплотой посмотрела на Ашарха, что он даже зарделся, а после она неожиданно порывисто обняла спутника, обвив его руками.
— Я тебя не подведу. Слышишь?! —
— Будь осторожна, — еле слышно попросил профессор, вдыхая тонкий запах горьковатого парфюма, который исходил от девушки и ее одежды.
— Буду, — серьезно пообещала хетай-ра, отстраняясь от преподавателя и заглядывая ему в глаза. — Я вернусь, и мы вместе положим начало новой вехе в истории моего народа, Аш. Вот увидишь.
Время шло, а Манс, отправленный в Муравейник на поиски убежища, все не возвращался обратно в здание храма. Жрец Озахар, постоянно со скучающим видом разгуливавший неподалеку, подходил еще несколько раз к беседовавшим спутникам, а его настроение с каждой минутой не становилось лучше. В итоге последний раз он уже откровенно злился:
— Дочь матриарха! Вы собираетесь тут пробыть до самого закрытия мольбища Старухи?!..
— Простите нас, главный служитель. Мы уже уходим, — извинилась Лантея, виновато улыбнувшись, и сразу же добавила на залмарском для Аша: — Пойдем, постоим у входа… Надеюсь, с братом ничего не случилось.
Они покинули серое негостеприимное мольбище и сели на ступеньки пологой лестницы, ведущей к храму. Подземный полис готовился ко сну, горожан становилось все меньше и меньше, и на темные коридоры плавно опускалась вязкая тишина. Небольшая пещера, где располагалось мольбище, тоже пустовала, и даже светлячков в ней уже практически не было: они постоянно мигрировали в зависимости от времени суток, перебираясь из зала в зал в поисках свежих зарослей мха и лишайника. Поэтому когда через четверть часа во мраке от входа раздались чьи-то быстрые шаги, то Лантея сперва настороженно прислушалась.
— Он! — через мгновение выдохнула девушка с явным облегчением.
Это действительно оказался Манс, кутавшийся в свою темно-синюю мантию. Как только он разглядел фигуры сестры и преподавателя на ступенях храма, то сразу же устремился к ним, на ходу сбрасывая с головы глубокий капюшон.
— Я все сделать! — серьезно сказал юноша, пальцами причесывая свои спутавшиеся седые кудри.
— Тебя долго не было. Все прошло нормально? — спросил Ашарх.
— Никто не открыть дом. Поздно. Долго искать!
— Но ты все же нашел подходящий вариант? — уточнила Лантея.
— Да. Восемь уровень, лево, до конец. У стена, дом с три окна.
— Я поняла, где это. — Девушка кивнула и поднялась на ноги. — Возвращаемся во дворец.
— Как? А мы разве не сразу на новое место? — удивился профессор, тоже вставая с холодных ступеней и устремляясь следом за братом и сестрой, которые направились к выходу из пещеры.
— Вам нужно забрать вещи и запастись едой. Или ты хочешь
— Хотеть, щтобы мы уйти так?
— Да, только ступайте не через мольбище Младенца. Этот ход рядом с комнатой Бартелина, он может услышать. Идите через тоннель, который ведет прямо к промысловым пещерам… Да, вам, конечно, придется сделать большой крюк по главному коридору, но так безопаснее.
— Я помнить, где он, — осторожно сказал юноша, кивая.
— Хорошо. Если стража вас не заметит, то все сложится как нельзя лучше. — Лантея нервно провела рукой по своему затылку.
Уже практически на подходе к обители правящей семьи Ашарх все же поинтересовался:
— Ты с нами не пойдешь ночью в Муравейник?
— Не пойду. Чем больше народа, тем больше шума. Да и мне нужно бы отдохнуть перед испытанием, — пробормотала девушка и скривилась. — Завтра мне потребуются все силы.
Едва только троица оказалась в привычных дворцовых коридорах, как первым делом они отправились на кухню. Это было просторное помещение с ровными каменными плитами вдоль стен, на которых и готовилась пища при помощи нагревания магией песчаника. Все углы оказались заставлены стеклянными горшками и казанами в человеческий рост, а под потолком висели связки сушеных грибов и растений, издававших приятный аромат. Кухня пустовала, повара и прислуга уже давно спали, но, самостоятельно порыскав по полкам и кладовым, приятели сумели набить свои сумки и вещевые мешки различной снедью: холодным хлебом, сушеной рыбой, брикетами прессованного мха, взяли также тяжелые горшки с маринадами, связку подсушенных фиников и даже одну закупоренную бутыль с травяной настойкой.
Когда провизия уже перестала помещаться в сумках, карманах и руках, то девушка проводила мужчин до комнаты Манса и, попрощавшись с ними обоими, ушла отсыпаться на женскую половину дворца.
Сбор личных вещей для переезда в Муравейник затянулся еще на половину вечера: у профессора оказалось не так уж и много скарба — только одежда и завернутый в тряпки меч Саркоза, о котором Ашарх и сам уже успел позабыть, а вот Манс, напротив, нервно бегал по комнате, основательно набивая мешки всяким ненужным хламом. Он совершенно не представлял, что могло ему пригодиться, а потому принял решение брать все.
В середине ночи две груженные сумками тени покинули спальню, тихо пробрались в одно из многочисленных помещений дворца, вход в которое был спрятан за резной колонной и отгорожен от чужих глаз плотными черными портьерами. Лишенное мебели и иных деталей интерьера пространство гулким эхом встречало любой звук, и кроме изящного каменного барельефа у дальнего угла в комнате больше не было ничего интересного. Манс решительно двинулся к скульптурной композиции и надавил на одну из выступавших деталей орнамента в виде скарабея. Часть стены медленно сдвинулась в сторону, открыв черный проход, из которого потянуло холодным воздухом и явным запахом пыли.