Дети Понедельника

Хмелинина М. В.

–  Наконец-то! Я думала, они никогда не закончат тестироваться!

–  Да уж. Они просто испытывали мое терпение! Спрашивается, сколько можно сдавать эту несчастную магиматику?! По восемь раз один тест сдать не могут, да за такое время и мартышка все выучит! Там все просто, как арбуз!

–  Ну, не скажи! Если уж они думают, что магиматика - это магические маты… Я об этом рассказала Майе…

–  И что?

–  А она отвечает: "А что, разве нет?". Ну и чего, спрашивается, от студентов тогда ждать?

–  Н-да. Я знал, что все плохо.

Но что настолько…

–  Ага. Слушай, можно тебя кое о чем попросить?

–  Давай.

–  Научи меня в шахматы играть!

–  В шахматы?!

–  Ну да, в шахматы! Да чего ты так на меня вылупился? Можно подумать, я тебя прошу сыграть со мной в водное поло!

–  Ну, я не знаю. В смысле, как учить. А что это вдруг такой странный интерес к шахматам?

–  А тебе не все равно? Хочется мне! Ну, что тебе, трудно?

–  Да нет, не трудно. Просто времени до следующего теста всего минут сорок. Можем не успеть.

–  Да?! Если хочешь, я могу еще тестов понаставить! С интервалом в два часа! Ты только скажи, а я с удовольствием.

–  А шантаж, между прочим, уголовно наказуемое преступление!

–  Ага. Ну, пожалуйста, научи!

–  Ладно, ладно, в шахматы так в шахматы! Только вот доску достану…

–  А у вас тут есть?

–  У нас, как в Греции, все есть! Правда, не всегда. И не везде!

–  Может, тебе помочь?

–  Не, не надо. Она тут в тумбочке завалена всяким барахлом. Где же она, черт ее дери? Журналы компьютерные… Клава раздолбанная… Мышей связка… О, диски с программами - а мы их обыскались… А, вот она!

–  Ап-чхи! Ой, пыльная какая… Надо вытереть. Погоди, сейчас тряпку найду.

–  Да не ищи! Тряпка тут тоже есть.

–  У вас тумбочка бездонная какая-то!

–  Угу. Вот, теперь можно фигуры расставлять.

–  А почему все фигуры скотчем сверху замотаны?

–  Ну, так шахматы-то зачарованные! Мы над ними опыты ставили по анимационной магии, ну, и… перестарались. Болтливые сильно получились, никакого спасу. Вот чтобы лишку не трепались, мы их и заткнули.

–  Товагищи! Геволюция, о котогой так долго говогили большевики, должна свегшиться! Агхинужно и агхиважно, товагищи!…

–  Упс… одна развязалась. Щас мы ее…

–  Вы кому руки крутите, волки позорные?! На кого, в натуре, хвост задрали?! Да я вас…

–  Вот так-то лучше. А то так и будет орать, не заткнешь. Эта пешка - потенциальный обитатель психушки.

–  А, по-моему, не такой уж и потенциальный.

–  Ничего не поделаешь, для шахматных фигур палаты не предусмотрено. Ты хоть что-нибудь про шахматы знаешь?

–  Ну, немножко. Я играла почти пятнадцать лет назад. Помню, как фигуры расставляют и как они ходят.

–  Ой, шо я вам скажу, как живем, таки так и ходим, а живем на буковку "хе", и не скажу шо хорошо! Так шо, будем посмотреть?

–  Заткнись, зараза! Прости, но она меня достала!

–  Как она умудряется развязываться, не понимаю. Ну, да Создатель с ней, давай дальше!

–  Первый ход обычно делают белые…

–  Братья!

Это расизм! Это махровый национализм! Даешь равенство! И вообще, черные - это оскорбление! Мы требуем, чтобы нас называли афрошахматы!

–  Захлопнись, дубина! Извини, не сдержалась.

–  Ладно, пустяки. А в шашки ты играть умеешь?

–  Господа! Это оскорбление! Мы, благородные дворяне, не потерпим сравнения с жалкими смердами! Я вызываю вас на дуэль, я…

–  ЗАТКНИСЬ!

–  Да че орать-то, че сразу орать? Да еще хором, да так громко! Заткнулась уже. Во, слова им не скажи, сразу…

–  Пусти, я ее убью!

–  Не смей! Не смей, говорю! Я лучше сам!

–  Так, а чего это у нас тут шум, чтоб его так? Вы что творите, негодяйчики, провалиться вам два раза?

–  О, нет… Только не это…

–  Вот Леопёрдовны нам и не хватало до полного счастья…

–  Не шепчитесь, не в гостях! Чегой это там у вас? А, шахматки? Замечательненько! Чудесненько! А я все хожу и думаю - мало у нас, понимаешь, клубов по интересам, мало! Всего-то и есть, что английский, садоводческий, литературный, кулинарный, любителей пива, губителей женщин и экстремальных путешествий на городском транспорте! Недостаточно, едрить твой корень, для удовлетворения растущих культурных потребностев наших бескультурных оболтусов, сиречь, студентов. Вот теперь шахматный будет! Вот щас мы устав напишем, девиз сочиним, герб придумаем, флаг сошьем, гимн сыграем - и ну студентов принимать, чтоб их перевернуло и шлепнуло! Мы тут такое устроим - никому мало не покажется! Да сам Илюмжинов со всей своей Калмыкией к нам за опытом ездить будет! Стоп, а почему, мать вашу за ногу, протокол никто не ведет?! А?! Почему, я вас внимательно спрашиваю?! Тут заседание клуба во всю идет, а его, чтоб ему зима приснилась, никто не фиксирует?! Безобразие! Я этого так не оставлю! Я-а-а-а-а-а-А-А-А-А-А-А-А!…

–  Олесь, ты что с ней сделал?!

–  Да ничего особенного. На нижний уровень бункера отправил. У нас как раз под этим стулом люк. Прощайте, вы самое слабое звено!

–  Это, конечно, здорово. Только ведь она оттуда вылезет, или я не я! И все нам припомнит.

–  Ничего не поделаешь. Придется скрываться. Или податься в партизаны - лес вот он, рядом.

–  Не, не придется. Ну-ка… Раз - и готово!

–  А это что было?

–  Тоже ничего особенного. Заклинашка такая, "Пойди-туда-не-знаю" называется. Память отшибает начисто! Правда, только последние десять минут.

–  Этого за глаза хватит. А ты уверена, что заклинание ее догонит?

–  Обязательно! Я же к нашей Леопердовне так привязана, так привязана! Ты даже не представляешь, как!

–  Представляю, Лина, представляю. Я к ней… гм… тоже привязан. Чрезвычайно!

–  Ох, опять в коридоре топочут! Студенты на тесты мчат!

–  Причем галопом. Игру придется отложить. И продолжить позже. Как насчет завтра?

–  С удовольствием! Буду до завтра думать.

–  О чем?

–  А… Ну… о шахматах, о чем же еще!