Дети пустоты. Пройти по краю
Шрифт:
– Ну что, Лиза-Лота, докладывайте, – скомандовал Морок, пока Учур занимался чаем: разжигал походную газовую плитку и пытался установить на ней закопченный котелок с плоским дном.
Девушки одновременно отставили кружки и придвинулись к костру.
– Докладываем. Лагерь контролирует сорок человек. Или около того, – начала Лота. – Все обычные люди.
– Как это вы узнали? – вмешался Тимофей. Он устроился по правую руку от Женьки и время от времени бросал злобные взгляды на Бруно, сидевшего с другой стороны.
–
– Крысюки, например, ходят – землю ногами загребают. И сопят, как барсук в норе, – хихикнула ее сестра.
– А депферы дышат гулко, двигаются лениво и булькают.
– Да ну! – не поверил Тимофей. – Ничего такого никогда не слышал!
Сестры прошили рыжего парня презрительными взглядами.
– Вот поэтому Кирилл Михайлович нас спрашивает, а не тебя! – припечатала Лиза. И сразу продолжила: – По периметру охрана. В каждой башне по два человека. Заложников держат в главном корпусе на первом этаже. Там что-то вроде актового зала. Озеров рядом обосновался, в кабинете Тимура Сергеевича.
Услышав имя погибшего директора лагеря, Морок ссутулился, опустил голову. Близняшки с пониманием замолчали.
– Блокираторы? – спустя полминуты прервал тишину начальник СКК.
– Четыре штуки. Бойцы с ними расставлены так, чтобы покрывать их полем весь лагерь.
– Мы проверяли – под стеной «Синих камней» способности инорас уже не действуют, – вставил свое слово в доклад девушек Кудай.
– Где пятый прибор?
– У Озерова. – В устах Лизы фамилия бывшего аналитика СКК прозвучала грязным ругательством. – Трусит гад, вот и держит постоянно один при себе.
– Что ученые? Возобновили эксперименты?
– С тех пор, как мы им электричество обрубили – нет, – злорадно усмехнулся Кудай. Из-за уродливого шрама во всю щеку ухмылка безопасника больше смахивала на кровожадный оскал. В красном свете костра он выглядел особенно устрашающе.
– Если заложников и пытают, то только анкетами на три сотни вопросов. Это, конечно, неприятно, но не смертельно, – добавила Лота. – К тому же сейчас темнеет. Скорее всего, до утра детвору оставят в покое.
Начальник СКК резко встал. Обвел взглядом свою маленькую армию.
– Утром заложники должны быть свободны. Если до десяти часов по местному времени мы не сможем отбить «Синие камни», Конклав назначит нового Куратора. И начнется война. Кудай, – Морок посмотрела на безопасник, – твоя задача объяснить ребятам, как им справиться с сорока взрослыми бойцами.
– Это у которых блокираторы? – обомлел Бруно. – Шутите, что ли?
Кирилл Михайлович даже не взглянул в сторону итальянца.
– Женя, идем со мной. До рассвета нам нужно много успеть.
Глинистая тропка привела их к небольшой прогалине на дне оврага. Позади, за стволами
Это место, зажатое между двух лесистых склонов, казалось особенно мрачным. Солнце почти село. Только макушки самых высоких елей еще хранили следы его позолоты. А здесь, внизу, уже сгустились синие сумерки.
– Тут и поговорим, – сказал Морок, садясь на покрытую ковром зеленого мха корягу. Когда-то это был ствол искривленного непогодой дерева. Может, лет сто назад. А теперь он напоминал узловатую руку мертвого великана.
Женька так и не решилась на нее сесть. Осталась стоять напротив отца. Зато бежавший следом Бармалей тут же взлетел на почерневшую конечность и уткнулся розовым носом в мох. Сердито зафыркал. Судя по всему, коряга не была необитаемой.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Кирилл Михайлович вопросительно поднял одну бровь. – Может, я смогу тебе помочь?
Кровь отлила от Женькиного лица. Он знает? Догадывается? Наверное, заметил, как она лихорадочно просматривала сообщения в телефоне. Или сумел что-то выудить из парней. А может, и правда рассказать?
На пару секунд Женя представила, как здорово было бы сбросить с себя заботы о Тимофее. Показать отцу проклятую видеозапись со спасенной девушкой и дать ему самому во всем разобраться.
Нет!
Флэшку подбросили ей. Значит, ей и расхлебывать неизвестно кем заваренную кашу. К тому же отцу сейчас не до Тимофея. У Морока война на носу, свихнувшиеся на почве власти Марат с Эддой, Конклав, заложники. В лучшем случае об обмене маски на лекарство придется забыть. В худшем… Нет, об этом лучше сейчас не думать.
– Нечего рассказывать.
– Да? Ладно. Как знаешь. – Отец шумно вздохнул. Не сложно было догадаться, что он расстроен.
– Зачем мы здесь? – пора было менять тему.
– Чтобы кое-чему тебя научить. Никогда не думала, почему меня называют Мороком?
– Из-за фамилии? – пожала плечами Женька.
– Не только.
Не спеша Кирилл Михайлович развязал шейный платок, расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, и Женя увидела. Она прикусила губу, чтобы не заорать. Под ключицами отца шевелилась серебристая татуировка – кончик чешуйчатого щупальца.
Это был нагар. Такой же, как у нее. Только больше.
– Убери руку!
– Ты чего?
– Убери, я сказала. И не сопи мне в шею!
– Ладно. Пожалуйста.
В коморке, где сидели Тиаго с Анитой, было не развернуться. Как не устройся, или локоть, или колено впивалось в бок соседа. Поначалу Тиаго этому даже обрадовался. С одной стороны, не так страшно, с другой – можно, не стесняясь, прижиматься к подруге. Но, став внезапно строгой, Анита быстро поставила парня на место.