Дети Разума
Шрифт:
На континентах, в больших городах, на фермах и исследовательских станциях жило много таких людей, которые не терпели, не принимали бесконечные костюмированные драмы (или комедии, это зависит от личной точки зрения), которые вершились на этих островах. И уж конечно, жителями Пасифики были не только полинезийцы. На этой планете собрались все расы, все культуры; здесь можно было услышать все языки - во всяком случае, почти все. Однако даже ярые насмешники обращались к островам, когда думали о душе мира. Даже любители холода и снега совершали свои паломничества - они называли их "отпусками" - на тропические берега. Они ели фрукты прямо с деревьев, катались
Ванму и Питер прибыли в окультуренную, модернизированную, западнообразную часть Пасифики, где обнаружили, что Джейн к их приезду все подготовила. Они были обыкновенными правительственными чиновниками, обученными на своей родной планете Москва, которые, сходив в двухнедельный отпуск, поступят в одно из конгресских учреждений на Пасифике. Знания о своей предполагаемой родине им даже не понадобились. Документы им пришлось показывать лишь один раз, в самолете, который увозил их из города, куда они прибыли на космическом корабле. Вскоре они прилетели на один из больших тихоокеанских островов, где снова продемонстрировали бумаги, чтобы забронировать пару номеров в курортном отеле на тропическом берегу.
По словам Джейн, на острове, куда они отправятся, бумаги им не понадобятся. Никто не требовал с них удостоверения личности. Правда, никто и не жаждал доставить их в место назначения.
– Зачем вам туда?
– спросил один лодочник-самоанец, настоящий великан.
– Что вам там понадобилось?
– На Ататуа мы хотим поговорить с Малу.
– Не знаю такого, - пожал плечами лодочник.
– Ничего про него не знаю. Может, спросите еще кого, кто-нибудь наверняка знает, на каком острове он живет.
– Мы назвали вам остров, - ответил Питер.
– Ататуа. Судя по карте, он находится не так далеко.
– Слышал о таком, но никогда там не был. Спросите кого-нибудь другого.
Подобные разговоры повторялись раз за разом.
– Судя по всему, "папалаги" здесь не приветствуются, - объявил Питер Ванму, сидя на веранде.
– Эти люди настолько примитивны, что они отвергают не только раман, фрамлингов и утланнингов. Могу поспорить, даже тонганы и гаитянцы не могут добраться до Ататуа.
– Не думаю, что дело здесь в расовых предрассудках, - покачала головой Ванму.
– Видимо, здесь замешана религия.
Они защищают святое место.
– А доказательства?
– осведомился Питер.
– Вспомни сам, по отношению к нам не было высказано ни ненависти, ни страха, ни затаенного гнева. Нас повсюду встречали очень гостеприимно. Они ничуть не возражают против нашего существования. Просто мы не можем попасть в это святое место. А так - куда угодно.
– Может быть, - задумчиво произнес Питер.
– Но не могут же они пугаться всех чужаков, иначе Аимаине никогда бы не удалось
Вдруг Питер чуть-чуть склонил голову набок, очевидно, прислушиваясь к реплике Джейн.
– Ага, - наконец сказал он.
– Джейн пропустила одно звено. Аимаина послал письмо не самому Малу. Он адресовал его женщине по имени Грейс. А уже Грейс обратилась к Малу, поэтому Джейн и посчитала, что проще будет обратиться сразу к последнему звену. Спасибо, Джейн. Твоя интуиция просто нечто.
– Не издевайся над ней, - одернула Ванму.
– Ее смерть приближается. Приказ об отключении компьютеров может поступить в любой день. Естественно, она торопится.
– Я так думаю, ей следует перехватить и стереть этот приказ, прежде чем начнут отключаться машины, - фыркнул Питер.
– Утереть им всем нос.
– Это их не остановит, - покачала головой Ванму, - а только еще больше напугает.
– Ладно, до Малу на лодке нам не добраться, что будем делать?
– Давай навестим Грейс, - предложила Ванму.
– Если она может с ним связаться, значит, все-таки чужеземцев Малу принимает.
– Она не чужеземка, она самоанка, - сказал Питер.
– У нее есть и самоанское имя - Теу'Она, - но она работает в академическом мире, а поэтому легче принять христианское имя, чтобы остальные могли с ней общаться. Западное имя. Мы можем называть ее Грейс. Так утверждает Джейн.
– Но, получив от Аимаины предупреждение, она сразу поймет, кто мы такие.
– Вряд ли, - возразил Питер.
– Даже если он и упомянул нас, думаешь, она поверит, что за один день люди могли прилететь с его планеты на ее?
– Питер, ты законченный позитивист. Твоя вера в рациональность делает тебя нерациональным. Конечно, она поверит, что мы те самые люди. Аимаина также этому поверит. Тот факт, что мы за один день перебрались с планеты на планету, только подтвердит их предположения - нас послали боги.
Питер вздохнул:
– Что ж, если нас не принесут в жертву вулкану или не вытворят с нами еще чего-нибудь, можно и богами побыть. Не сломаемся.
– Не шути с этим, Питер, - предупредила Ванму.
– Религия связана с самыми глубокими чувствами, которые испытывают люди. Любовь, что исходит от этого кипящего котла, самая сладкая, самая сильная, но и ненависть - самая жаркая, а гнев - самый яростный. Пока чужаки держатся подальше от святынь, полинезийцы - мирный, гостеприимный народ. Но стоит тебе ступить в свет священного огня, берегись, ибо нет более страшного, коварного, беспощадного врага.
– Ты что, опять насмотрелась голозаписей?
– осведомился Питер.
– Я читала, - поправила его Ванму.
– Я прочла несколько статей, написанных некой Грейс Дринкер.
– А, - усмехнулся Питер.
– Так ты уже знаешь о ней.
– Я понятия не имела, что она самоанка, - пожала плечами Ванму.
– Она не больно-то о себе распространяется.
Если хочешь узнать о Малу и его месте в самоанской культуре Пасифики - может, эту планету лучше называть Лумана'и, как называют ее туземцы, - прочти какие-нибудь статьи Грейс Дринкер, или какого-нибудь ее оппонента, или последователя. У нее есть отдельная работа, посвященная Ататуа, вот как я наткнулась на ее имя. И она пишет о влиянии философии Уа Лава на самоанцев. Мне лично кажется, что когда Аимаина впервые заинтересовался Уа Лава, то первым делом он обратился к трудам Грейс Дринкер, а уж потом забросал ее вопросами. Вот так и началась их дружба.