Дети Разума
Шрифт:
– Это не означает, что было бы правильно прекратить…
– "Пока смерть не разлучит нас", - процитировала Новинья.
– Знаю, Эндрю. Ты сохраняешь брак для своих детей, а когда они становятся взрослыми, для всех других детей, потому что они растут в мире, где браки постоянные. Все это я знаю, Эндрю. Постоянство, пока один из двоих не умрет. Именно поэтому ты умираешь, Эндрю. Потому что есть другие жизни, которые ты хочешь сохранить, и потому что благодаря чудесной случайности ты действительно обладаешь телами, где можешь жить. Конечно, ты покинешь меня. Конечно.
–
– До смерти, - согласилась Новинья.
– Не более того.
Неужели ты думаешь, что я не буду скучать по тебе, когда ты уйдешь? Конечно, буду. Я буду тосковать по тебе, как любая вдова тоскует по своему любимому мужу. Каждый раз, когда я буду рассказывать о тебе твоим внукам, я буду заново переживать свою утрату. Это хорошо, когда вдова тоскует по своему мужу. Ее жизнь получает новые очертания. Но очертания твоей жизни - они, твои двойники. Не я. Теперь уже нет. И я не жалею об этом, Эндрю.
– Мне страшно, - признался Эндер.
– Такого страха, как когда Джейн вытесняла меня, я никогда не испытывал. Я не хочу умирать.
– Тогда не задерживайся здесь. Пока ты остаешься в старом теле и сохраняешь верность своему старому браку, Эндрю, тебя может настичь настоящая смерть. Да и для меня будет смертельно тяжело смотреть на тебя, понимая, что на самом деле ты не хочешь оставаться.
– Новинья, я действительно очень люблю тебя, я не притворяюсь, все годы счастья, которые мы провели вместе, были настоящими, как у Джакта и Валентины. Скажи ей, Валентина.
– Эндрю, - сказала Валентина, - вспомни, пожалуйста.
Это она оставила тебя.
Эндер внимательно посмотрел на Валентину. Потом долго и тяжело смотрел на Новинью.
– Действительно. Ты ушла. А я заставил тебя принять меня назад.
Новинья кивнула.
– Но я думал…, я думал, что нужен тебе. Все еще.
Новинья пожала плечами.
– Эндрю, в том-то и дело. Ты всегда был нужен мне, но не из чувства долга. Ты был мне нужен не потому, что дал мне слово. День за днем видеть тебя и понимать, что тебя удерживает только долг, - как это мне поможет, Эндрю?
– Ты хочешь, чтобы я умер?
– Я хочу, чтобы ты жил, - ответила Новинья.
– Жил. В Питере. Он хороший молодой мальчик, у него вся жизнь впереди. Я желаю ему добра. Будь теперь им, Эндрю. Не цепляйся за старую вдову. Ты выполнил свой долг по отношению ко мне. И я знаю, что ты действительно любишь меня, как и я продолжаю любить тебя. Смерть этого не изменит.
Эндер посмотрел на нее, он верил ей и пытался понять, прав ли он, когда верит. "Она так думает; но как она может так думать? Она говорит то, что, как ей кажется, я хочу от нее услышать. Но то, что она сказала, - правда". Снова и снова он прокручивал в уме эти вопросы.
В какой- то момент он потерял к ним интерес и заснул.
Ему показалось, что он заснул.
Три женщины, собравшиеся вокруг кровати, увидели, как глаза его закрылись. Новинья вздохнула, думая, что она потерпела неудачу, и уже начала отворачиваться, но тут Пликт порывисто вздохнула, и Новинья снова
– Не смотри, - прошептала Валентина.
Но никто из них не отвернулся. Не прикасаясь к нему, не говоря ни слова, они смотрели, как его плоть отвалилась от скелета, высохла и раскрошилась, как сделалась пылью под простынями, на подушке, а затем и пыль стала рассыпаться, пока не измельчала настолько, что стала невидимой. Ничего не осталось. Вообще ничего, кроме мертвых волос, которые выпали первыми.
Валентина наклонилась и начала сгребать волосы в кучу. Сперва Новинья почувствовала отвращение. Но потом поняла - у них будет хоть что-то, что можно похоронить. Они должны устроить похороны и положить то, что осталось от Эндрю Виггина, в землю. Новинья стала помогать Валентине. И когда Пликт тоже подняла несколько затерявшихся волосков, Новинья не прогнала ее, а взяла у нее волоски, как взяла перед тем у Валентины. Эндер был свободен. Новинья отпустила его. Она сказала то, что должна была сказать, чтобы он смог уйти.
Права ли Валентина? Будет ли в будущем уход Эндера отличаться для Новиньи от ухода других, которых она любила и теряла? Она узнает потом. Но сейчас, сегодня, в этот момент, она чувствовала только боль утраты. Нет, ей не хотелось плакать. "Нет, Эндер, мои слова не были правдой - ты все еще нужен мне, твой долг или клятва, чтобы бы там ни было, я все еще хочу, чтобы ты был со мной, - никто другой не любил меня так, как ты, и мне нужна твоя любовь, нужен ты. Где ты теперь? Где ты, когда я люблю тебя так сильно?"
«Он свободен», - объявила Королева Улья.
«А он найдет путь к другому телу?
– спросил Человек.
– Не дай ему потеряться!».
Ото ему под силу, - ответила Королева Улья.
– Ему и Джейн».
«Она уже знает?».
«Не важно. Где бы она ни была, она все равно настроена на него. Да, она знает. Она ищет его даже теперь. Да, она направилась к нему».
Джейн выпрыгнула из сети, которая была такой доброй, так нежно ее опекала. Ее не хотели отпускать. "Я вернусь, - подумала Джейн, - вернусь к тебе, но больше не останусь надолго; мое долгое присутствие вредит тебе".
Она прыгнула и снова оказалась вместе с айю, с которой была сплетена три тысячи лет назад. Ее владелец казался потерянным, смущенным. Из-за того, что одно из тел было утрачено. Старое. Старая привычная оболочка. Ему едва удалось.уцепиться за два оставшихся. У него не было ни корней, ни якоря. Ни в одном из новых тел он не чувствовал себя дома - оказался посторонним в своей собственной плоти.
Джейн приблизилась к нему. Теперь она лучше, чем раньше, понимала, что делать, как контролировать себя. На этот раз она сдержалась, не притронулась ни к чему, что принадлежало ему, не предъявила претензий на его владения. Просто подошла ближе.