Дети Революции
Шрифт:
… как водится, от НО никуда не деться. За ирландцев могли поручится такие столпы общества, как Бакланов и Хлудов, однако получилось как в том анекдоте, ложечки-то нашли, а осадок остался[4].
Иностранцев, в том числе и давно обрусевших, по большей части вовсе отстранили от работы или приставили дублёров — как для учёбы с последующей заменой, так и для контроля. Положа руку на сердце, ничего из ряда вон в этом действии нет, русские иностранцы в большинстве примкнули к революционерам или попросту покинули Россию. Теперь вот
— Хм, а не отсюда ли появилась идея отстранения иностранцев? — Подумал Фокадан, — я бы на месте Валуева тоже заволновался. Романовы от власти фактически отстранены, а европейцы лезут и лезут… наверняка ведь готовили триумфально возвращение Дома Романовых на политический Олимп.
— Иностранцам, как ни крути, возвращение Романовых выгодно, причём выгодно как искренним их сторонникам, так и сторонникам англичан. Сторонники Дома получают от них чины, титулы, поместья… этакий противовес русской партии при дворе.
Что, Рюриковичи перевелись? Гедиминовичи? Не будь при Дворе такого количества европейцев, Романовым пришлось бы править с куда большей оглядкой на старую русскую знать. И собственно, на русских вообще.
Хунте же незачем опираться на иностранцев, они плоть от плоти русский народ. Хм… пусть даже и наполовину французы, как Черняев.
Англичанам так же возвращение Романовых выгодно, если как следует подумать. Возьми они власть, так ведь сразу начнут делить её меж собой, да и что, забудут они хунте своё отстранение? Никогда!
Знать всегда ставит знак равенства между своим благополучием и благополучием государства. Они убеждены, что если им хорошо, то и с государством всё хорошо.
Романовы в этом плане не исключение, легко отдадут приказ на ликвидацию Черняева, даже если будут знать, что в результате Россия потеряет свои немецкие земли. Зато Дом Романовых избавится от опасного конкурента!
— Обидно, досадно, но ладно, — только и сказал Фокадан, узнав о своём отстранении от дел русской армии. Собственно, воспринял это даже с некоторым облегчением… стыдно признаться, но война тяготила, навоевался на три жизни вперёд.
Да и тяжело нести на своих плечах немалую часть ответственности за будущее страны. Это в книгах хорошо — дал совет Сталину или там Петру, да наслаждайся послезнанием и всеобщим уважением. А в жизни?
Уж не его ли поступки сдвинули лавину? И ведь не знаешь, к лучшему ли она сдвинулась. По крайней мере, военная интервенция Англии, в планах попаданца на прогрессорство явно не значилась. Да и после, когда страна переболеет, к лучшему ли будут перемены? Как там они аукнутся полвека спустя?
Он по-прежнему будет стараться сделать что-то для России, но… нужна передышка. Хотя бы месяц-другой не делать ничего эпохального, а просто сесть и подумать над стратегией развития. Без спешки, без вечного Время не ждёт!
Слова
Конфедерация и конфедераты и без того уже поставили на хунту, не видя в Романовых достойных правителей, но хитрый и чуточку подловатый ход отрезал им пути к отступлению. Если ранее конфедераты могли хотя бы в теории сыграть на Романовых-царствующих-но-не-правящих, то теперь они кровно заинтересованы в уничтожении Дома.
Ощущать себя бездельником в воюющей стране, тем более если это твоя страна… Фокадан и не подозревал до этого времени, что может чувствовать себя настолько гнусно. Несколько раз пытался встретиться с Баклановым, Валуевым и Хлудовым, но главы российского триумвирата[5] от встреч уклонялись.
Вскоре конфедератам доставили письмо, в коем шли многочисленные извинения.
— … не ждём, что вы простите нас, но ждём понимания, — писал Хлудов от лица соправителей, — ситуация вокруг российских иностранцев сложилась самая нездоровая. Обществом овладела паранойя, коей на нашей памяти никогда и не было.
Опасаемся, что любую нашу ошибку или неудачу могут связать с вами, потребовав вашей крови и до дрожи боимся, что отнюдь не в переносном значении. Не исключено так же, что сохранившиеся агенты англичан или других европейских государств, захотят использовать это ради своей выгоды.
Стравить Россию и Конфедерацию никто из нас не хочет, но ситуация может сложить в итоге так, что нездоровая ныне часть нашего общества может нанести вам, и КША в вашем лице, тяжелейшие оскорбления…
— Я бы поступил так же, — мрачновато сказал Лонгстрит развалившийся в кресле, раскуривая вересковую трубку, — ныне в России та стадия Гражданской Войны, на которой начинается поиск виноватых. А что может быть удобней, чем обвинить в своих бедах чужаков?
— Помню, — вздохнул Алекс, кривясь, — сколько раз САСШ кельтов в своих бедах обвиняло.
— Вот и я о том же, — медленно сказал Лонгстрит, выпустив клуб едкого дыма, — снова вляпываться в такое? Благодарю покорно, не тянет. Да и не нужны мы им, по большому счёту — как полководцы не нужны. Я на фоне русских… мда, всё-таки Школа крупного государства, которое постоянно воюет, это сильно.
— Не принижай себя.
— Да не принижаю! — Отмахнулся посол, — я хороший офицер, один из самых результативных генералов той войны. Но здесь таких как я десятка два только у наших союзников. Это если считать именно тех, кто воюет, а не уклоняется от войны в силу разных причин.