Дети Русколани
Шрифт:
Только один раз! Для одних он становился полузабытой мечтой, воспоминанием, которое вновь воскреснет лишь когда прожитые годы выбелят голову и отнимут прежнюю остроту зрения. А другие больше никогда и никого не назовут «любимой» – сохранив этот титул за той, что обняла их в ночь после страшного поединка…
…С величайшей осторожностью и лаской Вратибой коснулся губами светлых прядей, вдыхая запах свежих яблок и душистой травы, шедший от девушки. Может быть, именно сейчас он был по-настоящему счастлив, так, как еще никогда прежде.
7.
Одно
Кроме Володара и уже знакомых нам Богумила и Морры Линдхольм, здесь присутствовали Аптархий – царь Великой Скифии, Немир – царь венетам, Эйтаарс – посол Чудского Царства и менее значимые вожди чудских и кочевых племен – союзники и вассалы Арьяварты. Здесь же были военачальники из заслуженной знати. На карауле у дверей – изнутри и снаружи – стояли витязи-бояре в полном доспехе.
Совет начал волхв Богумил. Он гулко ударил в пол своим посохом:
– Враги топчут нашу землю. От решения, которое родится здесь, зависит судьба народа Рос, ариева корня. По благословению Богов – приступим!
Володар кратко описал ситуацию. Со слов воинов - наворопников и по рассказам беженцев, войско Хейда медленно движется на Восход, уничтожая все на своем пути. Было похоже, что повелитель вампиров, не веря в возможность покорения ариев, решил просто истребить их всех. Разграбленные селения и города методично сжигались. А по масштабам этих разрушений можно было составить представление о неисчислимом, невиданном воинстве, собранном завоевателем…
– Даже если мы сможем призвать к оружию всех здоровых мужчин и тех женщин, которые умеют обращаться с ним, Хейд просто задавит нас числом. – Так закончил свою речь царь.
– Что же, если нам суждено умереть – мы умрем с оружием в руках! – первым откликнулся Немир. Свою готовность к героической гибели хотели было засвидетельствовать и прочие присутствовавшие, но скиф Аптархий остановил их, подняв руку.
– Старики рассказывали, что во время походов далеко на Полдень им приходилось сражаться с народами, чей строй так же трудно пробить лобовой атакой, как и строй ариев. Тогда вожди скифов ложным бегством успокоили сердца врагов, а когда те выступили, чтобы преследовать их, стремительно вернулись и атаковали, не дав врагу построиться. Так скифы победили превосходящего противника.
– Ты поведал мудрую историю, конунг! – отозвалась Морра Линдхольм – Но застигнуть Хейда в расплох невозможно. Если даже его воины-люди отвлеклись или заснули, то вампиры всегда начеку!
– Значит, нужно как-то усыпить внимание и вампиров, и самого Хейда! – сказал, нервно поправляя меховую накидку, Аптархий – Мы же собрались тут не решать, как нам половчее погибнуть, а как нам победить!
Володар обернулся, и его глаза встретили цепкий, внимательный взгляд Богумила. Волхв хранил молчание, но в голове царя ариев сами собой возникли некогда сказанные слова: “Царь не должен быть добр. Царь не должен быть зол. Он должен следовать Правде.”
Царь вновь обернулся к совету:
– Я знаю, что сдесь собрались честные и благородные люди. Поэтому я предам словам свои
– Но тот, первый, отряд… Он же обречен на гибель! – сказал Эйтаарс.
Володар невесело вздохнул:
– Война – это всегда кровь, и всегда смерть. Я знаю, кто не побоится верной гибели. Вратибой, тот, который одолел быка – с ним пребывает милость самого Перуна. Он выполнит приказ. Иначе Арьяварте конец…
Возразить решился один из старых бояр:
– Замысел-то… Уж больно ненадежный. А ну как узнает Хейд проклятый про нашу хитрость?
– А болтать не будем – так и не узнает! – откликнулся кто-то по соседству. Но говоривший не сдавался:
– Ну пусть. А гоже ли от праотцовских заветов отходить в искусстве воинском? Гоже ли по лесам бегать, а не всей мощью в чистом поле на врага ударять? Распылим силы вотще – Хейд верх-то и одержит!
Володар качнул головой:
– Пришло новое время. Время многочисленных армий и долгих войн. Скорость, внезапность – это ключи победы. Засады, стремительные переходы… Я знаю, в это трудно поверить – но нам стоит благодарить Перуна за то, что ариям первым выпала честь вступить в это новое время. Быть может – как победителям…
…А в пламени очага царю на миг померещились те картины сражений, которые он видел в Кольце Огня, когда призывал Громовержца…
Все было сказано и предопределено. Там, за стенами Зала Царей, за надежными стенами кремля, в чистом поле уже раскинулся великий военный лагерь, там пели песни, жгли костры, точили оружие, любили женщин… Володар раз за разом мерял шагами зал – и ему казалось, что многие столетия минули с тех пор, как здесь последний раз побывал неуверенный в себе, одинокий юноша, странным промыслом Богов названный царем.
Что с тобою, Володар? Лучше или хуже ты стал? Людские жизни для тебя – песок, текущий сквозь пальцы, прах под копытами твоего скакуна… Тебе поют славу бояны – по заслугам ли? Кто лучше тебя может ответить на эти вопросы? А ведь ты не можешь ответить.
На твоей совести, на твоих руках – кровь соплеменников, кровь брата, кровь любимой… Тот, кто говорит, что убийство на войне – не убийство, ничего не знает о войне. И ты давишь в себе эти мысли, эту слабость, чтобы хоть внешне уподобиться тому герою без страха и упрека, каким рисует тебя молва. Ты надел маску, чтобы стать сильнее, потому что когда ты был искренним – ты был слаб. Но разве Сила – не в Правде?
Великая Держава, созданная твоими предками… Боги, почему быть Вождем – так трудно?! На тебя надеется твой народ, в тебя верят все люди, порабощенные твоим врагом – а на кого надеяться тебе? И корона Царей оборачивается свинцовой тяжестью и ртутным ядом… Ты слишком одинок. Ты один – лицом к лицу со всем, что ты так ненавидишь.
А тот разговор с Моррой Линдхольм…
– Должно быть, ты понимаешь, конунг ариев, что между нами еще не все сказано? – без лишних предисловий начала гроссдроттнинг, когда они вновь остались наедине.