Дети Сети
Шрифт:
В очередной раз вернувшись внутрь бара, я снова присел на высокий стул прямо напротив бармена и заказал зеленого чая, чтобы немного прийти в себя. Ребята остались на улице – увлеченно болтали с каким-то парнем, зрительно знакомым мне по роликам на YouTube. У меня никогда не было благоговения перед популярными людьми, поэтому я не рвался с кем-то знакомиться, набиваться в друзья и выкладывать в интернет совместное фото в надежде поднять таким образом свой авторитет, хотя в баре было полно персонажей, очень известных среди тех, кто регулярно смотрит российский сегмент YouTube.
Минут через пять на соседний от меня высокий барный стул присел уже изрядно захмелевший парень лет тридцати
– А? Не понял?
– Не помню тебя, броууу…
– Да я тут и не бывал раньше. Я с Вэлом пришел.
– С Вэлом? – нахмурился мой собеседник.
Я мотнул головой в сторону прозрачной двери на улицу, через которую было видно стоящих неподалеку Вэла и Сашу.
– А-а-а… понл…
Я не знал, о чем еще с ним говорить, и поэтому просто пил чай мелкими глотками. Парень, видимо, был из того самого типа людей, что спьяну непременно желают излить душу, причем совершенно неважно, кому именно. Он жаловался на то, что раньше этот бар был местом для друзей, тихим приютом для узкой компании, а потом тут начали снимать эти рэп-баттлы, и атмосфера стала меняться. Парень назвался мне владельцем этого места, уж не знаю, правда это на самом деле или нет – я был не очень-то заинтересован и вообще отвечал на его путаную речь лишь редкими кивками головы и междометиями вроде «угу» и «ммм».
– Не, сам-т я не против рэпа, – говорил он, – я ж лично и согласилс на эт… Но прост… не знаю, короче…
Насколько я понял из объяснений «владельца», контингент заведения за последние пару-тройку лет сильно изменился, и хотя ему вроде бы и жаловаться-то было не на что – тем более что место получило огромную рекламу на просторах интернета, в бар стали водить экскурсии, потекли людские потоки со всех уголков страны, многократно увеличилась прибыль, но что-то во всем этом наводило на него грусть. Как будто бы, как он сам сказал, какая-то важная частичка души того места, коим был бар раньше, исчезла, испарилась, оказалась вытеснена новой интернет-реальностью, содержащей в себе совсем другой образ этого заведения. Я так ничего и не ответил, а парень, допив виски и выговорившись, встал, поблагодарил меня за компанию и пошатывающейся походкой пошел в сторону выхода.
Мгновение спустя внутрь вошли Вэл с Сашей и подсели ко мне. Саша была чуть веселее, чем некоторое время назад – я видел, как она выпила пару коктейлей, но ничего ей не говорил, поскольку прекрасно понимал, как бы меня самого раздражало, если бы кто-то играл роль няньки и постоянно «пилил» меня насчет алкоголя или чего-то такого. Я выбрал стратегию осторожного невмешательства и ненавязчивого контроля за происходящим путем редких реплик, как бы между прочим и в шутку:
– Саш, ты главное до поезда сама дойди, а в Москве уж как-нибудь сдадим тебя маме.
– Да-да, без проблем, – весело отмахивалась моя двоюродная сестра.
С самого начала вечера она все время просила Вэла показать мне какой-то фокус с картой, говорила, что это «по моей части», что я люблю «всякую паранормальщину» и прочее. Вэл аккуратно отшучивался и уходил от ответа. Я, конечно, был заинтересован этими
Еще через какое-то время я поинтересовался у Вэла, собираемся ли мы еще прогуляться до поезда. Сам я уже не особо горел желанием долго бродить по ночному городу, и поэтому ответ парня меня не только не расстроил, но даже несколько успокоил – он предложил потусоваться в баре оставшиеся несколько часов. Ребятам, судя по их настроению, там было весело и интересно, а меня местная атмосфера совсем не напрягала. Видимо, потому, что я не особо в нее погружался – сидел за стойкой и изучал профили в соцсетях, изредка перебрасываясь парой слов со случайными собеседниками, садившимися рядом, и время от времени выходя на улицу.
Я несколько раз возвращался на страницу Киры – что-то в ней все-таки не давало мне покоя. В очередной раз открыв ее профиль, я внимательно просмотрел список сообществ, в которых состояла девушка, надеясь найти там что-то наподобие «групп смерти», о которых некоторое время назад писали многие СМИ, но не обнаружил абсолютно ничего подозрительного: никаких «китов», «f57», «тихих домов» и прочих упоминаемых в изданиях словосочетаний среди подписок Киры не было. Изучив все последние посты девушки, я уже собирался закрыть приложение, как вдруг заметил наконец то, что неосознанно привлекало мое внимание. На самой последней добавленной фотографии (это было селфи Киры на улице ясным весенним днем) девушка, как мне вначале показалось, просто откидывала расслабленную левую руку куда-то в сторону, однако, присмотревшись, я увидел, что рука неявно указывала направление. Мысленно отследив его, мой взгляд остановился на углу дома, к которому был приклеен небольшой листок, содержащий рукописный текст – несколько крупных черных букв, а прямо под ними – коряво нарисованный логотип социальной сети. Все эти детали становились заметными только при рассмотрении фото в оригинальном полном размере, совсем не обращая на себя внимания при беглом взгляде. Недолго думая, я вбил в поиск нужную последовательность букв, и соцсеть сразу же нашла публичную страницу с таким же названием. На странице была всего одна запись, оставленная, как я и думал, Кирой: «Буквы. Может быть, твои идеи и работают, но я не могу так. Попробую по-другому…»
Возникло странное чувство прикосновения к чему-то, для меня не предназначенному, немного закружилась голова. Правда, виной тому мог быть и слишком крепкий зеленый чай после нескольких бутылок пива. Я решил проветриться и очень кстати вспомнил, что прогуляться мне все-таки придется – надо было забрать из отеля свой рюкзак. Ничего не говоря о совершенной пару минут назад в социальной сети странной находке, я спросил Сашу и Вэла, не нужно ли им захватить что-либо из номера, получил ответ, что у ребят все было с собой, оплатил счет бармену и пошел в сторону отеля в одиночестве, предварительно попросив Вэла следить, чтобы Саша много не пила. Он молча кивнул несколько раз, очень серьезно и без тени улыбки, как бы говоря, что все понимает.
Ночные петербургские проспекты – и Лиговский и Невский – шумели ровным низким гулом и пульсировали светом фар, фонарей и витрин. Как раз то, что мне было нужно после погружения в дебри социальных сетей. На тротуарах играли уличные музыканты, которых слушал толпящийся вокруг народ, а также люди, сидящие на открытых верандах многочисленных кафе. Небо окончательно прояснилось, и, закинув голову назад, я мог видеть едва различимые звезды. Воздух был пропитан ароматом летней ночи – запахом свободы и непринужденности, особенно чутко ощущаемыми в молодости.