Дети Шини

Ида Мартин

И я внезапно так разнервничалась, что во мне точно какая-то жизнь даже проснулась. Торопливо нащупывая бильярдные шарики-номера, я попыталась без света отыскать комнату номер семь, и на удивление, справилась довольно быстро, всего один раз забредя в тупик.

По ледяному порывистому дуновению нашла в стене дыру, возле неё была навалена груда круглых камней.

Я снова громко позвала, но голос отчего-то срывался и тонул в глубине тоннеля. И может, ещё находясь во власти сна, или просто начав уже терять рассудок, я совершила невозможное -

полезла в тоннель.

Медленно, на четвереньках, со всех сторон задевая стены плечами. Мои кошмарные безликие тени совершенно точно ползли сзади и караулили впереди, жадно протягивали свои чудовищные длинные, извивающиеся руки, но отчего-то никак не могли достать. Точно вокруг был какой-то защитный шар или кокон. И мне просто нужно было двигаться и двигаться вперед.

Наконец, с правой стороны я увидела просвет, из которого сильно тянуло ледяным сквозняком. Подползла, заглянула внутрь и обомлела. Ещё одна Килиманджаро. Белая, снежная, сверкающая, возвышалась там посреди круглого колодезного пространства.

Я аккуратно протиснулась через узкий лаз, и позади меня, с неприятным стуком, осыпалось несколько камней. Но когда выбралась с той стороны и поднялась в полный рост, то не поверила своим глазам. Сделала шаг и осторожно прикоснулась к горе.

Это был настоящий мягкий свежий снег. И тут же, зачерпнув целую горсть, я набила им полный рот. Никогда не думала, что снег может быть таким вкусным.

Затем подняла голову и увидела над собой в далекой сине-черной вышине алмазную россыпь маленьких сияющих звёзд. И это было истинным свершившимся чудом.

– И тебя никто не съел в тоннеле?

Я опустила глаза. Амелин сидел на этой куче снега прямо передо мной, а я и не заметила, потому что смотрела на звезды.

– Почему ты не отзывался?

– Извини. Я был в наушниках.

– Ты обещал, что быстро вернешься.

– А разве много времени прошло?

– Понятия не имею.

Я опять посмотрела наверх.

– Ты хотел вылезти?

– Во всяком случае, стоило попытаться.

– Это, наверное, тот самый колодец, куда чуть Якушин не упал.

– Да. Я тоже вспомнил ту твою историю.

Я подошла к гладкой, каменной стене и осмотрелась.

– Ну, тут можно залезть по камням, а потом если получится, достать до лесенки. Хотя нет, наверное, это нереально дотянуться до неё, даже если бы тебя подсаживал Герасимов. Здесь метров двадцать, наверное, и стены скользкие.

– Тоня, - сказал Амелин укоризненно.
– Тут метров шесть и до лесенки вполне реально достать. Видишь там в некоторых местах выступающие и отколотые камни.

Кто-то специально это сделал, чтобы можно было выбраться. Но в одном ты, действительно, права. Сейчас очень скользко, а скобы

просто ледяные.

– Так ты уже пробовал?

– Раз пять.

– И что?

– А разве ответ не очевиден?

Теперь, после непроглядного подземного мрака в тусклом свечении снега и звёзд я могла видеть почти так же хорошо, как раньше днем, и по выражению его лица поняла, что он очень расстроен.

Села рядом, прямо на снег и, после пробирающего до костей мертвого холода тоннеля, он показался мне даже теплым.

– Я просто неспортивный задрот. А вот Герасимов вполне бы мог. Жаль, что сейчас он тоже в совершенно неспортивном состоянии.

– Может, мне попробовать?

– Даже не вздумай!
– воскликнул он неожиданно громко.

– Чего ты орешь? Я и так прекрасно слышу.

– Я, конечно, задрот, но не до такой степени, как ты подумала.

– Да ничего я не подумала.

– Я долез до второй ступеньки сверху. А потом. Рука. Порез вскрылся, потекла кровь, и рука просто соскользнула.

– Ты упал?

– Я вот тут сидел и вспоминал фильм "Господин Никто". Помнишь? Там оказывается, что Джаред Лето существует в нескольких параллельных реальностях. В одной, где он сел с матерью в поезд, а в другой, остался с отцом. Ну, как бы вариант на тему, а что было бы если бы. Так вот, я подумал, а что если мы с тобой сейчас в той реальности, которая "если бы", а мы другие, остались там, в Москве и с нами ничего этого не случилось?

– Можешь по-человечески сказать, ты сильно ударился?

– И вот если бы это было действительно так, то я всё же предпочел бы эту злую и трагическую нереальность, где мы с тобой сидим в колодце и смотрим на звёзды.

Он был мастером заговаривать зубы.

– Покажи, чего у тебя там!
– я дернула его за рукав, и он поморщился.

– Лучше не смотри. Ты же не любишь кровь, мясо, кишки и всё такое.

Долго искать не пришлось. Вокруг правой ноги точно маркером на снегу было очерчено тёмное, кровавое пятно. Я задрала ему штанину. Из лодыжки, как раз там, где заканчивались кеды, торчала наружу острая кость.

Удивительно, как при таком морозе внезапно может стать жарко.

Я глубоко вздохнула. В голове взметнулся рой сумбурных мыслей: что нужно срочно идти за Герасимовым, что нужно заставить его протрезветь, что нужно разодрать простынь, прикрывающую "Килиманджаро", что ужас, сколько крови натекло.

– Это всё? С кишками ты явно переборщил. Просто открытый перелом. Не смертельно. Жаль, Якушина тут нет, он бы быстро тебе всё вправил.

Я попыталась удержать шутливый и бодрый тон, но Амелин воспринял мои слова иначе.