Дети Шини

Ида Мартин

Не брезгуя забрызганными грязью лицами, женщина расцеловала нас всех по очереди.

– Какие вы молодцы! Прямо спасители наши. Вы что, из пионерской дружины?

– Откуда?
– с иронией переспросил Марков.

– Ну, я не знаю, как сейчас называются отряды молодых людей, помогающие попавшим в беду, - она мило и по-доброму улыбалась.

– Мы просто ехали мимо, - скромно сказал Якушин.

– Не знаю, как вас и благодарить, - мужик пожал все парням руки, а потом полез в карман и достал тысячу рублей.

Мы переглянулись, а Петров даже потянулся,

чтобы их забрать, но Якушин резко одернул его.

– Не нужно. Спасибо. Каждый может попасть в затруднительную ситуацию.

– Точно - пионеры, - с уважением произнесла женщина.

Лица Маркова и Герасимова позеленели на глазах.

– А вы случайно не знаете, где находится Капищено?
– скороговоркой выпалила я, чтобы те не успели пооткрывать рты.

– Нет, к сожалению, - мужчина развел руками, убирая деньги обратно в карман, и я видела, с какой тоской проводил их взглядом Герасимов.

– А я знаю, - неожиданно обрадовалась женщина.
– Моя мама как-то ездила туда к своей подруге. Давно ещё, лет десять назад.

Женщина замялась, но Якушин тут же выдернул из заднего кармана изрядно потрепанную карту и сунул ей.

Выяснилось, что нам нужно повернуть в другую сторону, пересечь трассу и там ещё по просёлочным дорогам проехать километров пятнадцать. Но сейчас пятнадцать километров казались сущей ерундой по сравнению с шестьюстами километрами ночного переезда и бесчисленных петляний по Псковской области.

Всеобщее ликование не смогли омрачить даже нешуточные разборки, которые парни потом устроили в машине. Марков кричал, что Якушин просто выпендрился перед незнакомыми, чужими людьми, а мы свои, родные, целый день не ели. На что Якушин ответил, что понятия не имеет, о чем речь, потому что знаком с Марковым всего неделю, и никаких обязательств на себя не брал. А на Герасимовское "Ну, мы же реально жрать хотим", ответил, что для него это вопрос принципа, и что за помощь деньги брать нельзя. Герасимов про это ничего не понял, а Марков сказал, что с такими принципами Якушин врачом стать не сможет. В общем, все обиделись друг на друга и замолчали.

Наконец, мы свернули на отмеченную на карте дорогу и наткнулись на указатель "Капищено", чему страшно обрадовались, потому что все уже начали сомневаться в существовании такого места.

Ехать по узкой, заметенной дороге было очень рискованно, мы в любой момент могли застрять, как тот Жигуленок. Но выбирать не приходилось, и, в конце концов, мы всё же добрались до внушительных чугунных глухих ворот. В обе стороны от них, уходя далеко в лес, тянулась высокая кирпичная стена. Мы позвонили в звонок на калитке, постучали в ворота, покричали, но безрезультатно. Вечерело.

Герасимов предложил попробовать перелезть стену, если Якушин, например, поставит его к себе на плечи. Но у того, видимо, на почве усталости, с новой силой обострился приступ крайней порядочности, потому что он наотрез отказывался "проникать на чужую территорию". Его принципиальное упрямство даже мне показалось нелепым, поэтому оставив их спорить втроем на одного, я снова полезла в сугробы, но на этот раз не "на спор", а чтобы

попробовать обойти вокруг забора и может быть найти в стене какую-нибудь дыру или второй вход. И, как ни странно, довольно быстро его нашла.

Дошла до конца стены, свернула за угол, и сразу наткнулась на кованую решетчатую калитку. Попыталась заглянуть внутрь, но из-за растущих на территории деревьев, различить, что там внутри, не получалось.

Калитка была значительно ниже стены, и если бы я, например, пошла с Герасимовым, и он меня подсадил, то точно перелезла бы. Но и без Герасимова соблазн оказался слишком велик. Я присмотрела упор для ноги, схватилась рукой за толстый чугунный прут и, оттолкнувшись, подпрыгнула, пытаясь дотянуться до верхнего края калитки, однако нога в первую же секунду соскочила, и я шлепнулась. Попробовала ещё раз, уцепилась за другой прут повыше, и даже продержалась таким образом пару секунд. На третий раз достала до края решетки, а на четвертый, зацепилась уже обеими руками и повисла. Оставалось придумать, как подтянуться. И тут, я скорее почувствовала, чем услышала, что сзади меня кто-то есть. Попыталась обернуться, но пальцы заскользили, и в этот момент, когда я уже летела, меня кто-то схватил. Я закричала, и мы свалились в снег. Сначала тот, кто меня схватил, а сверху я.

– Ты чего творишь?
– прошипел в ухо Якушин, барахтаясь в сугробе.

– Зачем ты помешал?
– мне было стыдно, как ребенку, которого застукали за кражей сладостей.

– Хотел поддержать. Потому что ты падала.

– Я не падала.

– Я же видел.

– Ты чего вообще пришел?
– мне удалось подняться первой, и я дала ему руку.

Он с горем пополам вылез и отряхнулся. Синяки у него на лице заметно потемнели, но на их фоне зеленый оттенок глаз, казался более ярким.

– Потому что ты ушла и пропала. Зачем ты туда лезешь?

– Чтобы проверить, есть ли кто-то дома.

– Ты понимаешь, что это проникновение на чужую территорию?- завел он опять своё.
– Это незаконно и неправильно.

– А что правильно? Замерзнуть тут всем к черту? Ты, Саша, сегодня уже совершил правильный поступок, в результате которого, мы остались без еды.

– Не знаю, - Якушин раздраженно махнул руками.
– Я устал от вас, от себя, от всего что произошло и понятия не имею, что делать дальше. Но, чтобы не происходило, человек должен принимать взвешенные разумные решения и отвечать за свои поступки.

– Поверь, у меня всегда всё под контролем.

– По тебе заметно, - без тени иронии сказал он.

– Короче, - мне не хотелось продолжать этот разговор. Бог знает, куда он мог завести.
– Ты можешь подсадить меня на калитку? Я открою её с той стороны, мы зайдем и посмотрим, что там.

– Говорю же, это нехорошо.

– Тогда я полезу без тебя. Или позову Герасимова.

– Ладно, - сдался Якушин. Видимо угроза с Герасимовым подействовала.

Тогда я встала ему на руки, чуть-чуть подтянулась и повисла на животе. Калитка оказалась запертой на засов с другой стороны, и дотянуться до этого засова не получалось.