Дети стихии. Имя мне – ветер
Шрифт:
– К Райану вопросы, – шикнула я, усаживаясь за парту. – Расходился по всей школе, никуда от него не деться! Здесь более тысячи учащихся, но почему-то его смазливую рожу я вижу чаще всех.
– Ты опять на нём зацикливаешься…
– Ничего я не зацикливаюсь. – отрезала я.
– Он парень, дерганье за косички входит в их набор базовых качеств.
Недобро посмотрев на подругу, как будто мысленно давая понять, что я больше не хочу говорить об этом, мы зашли в класс. Осмотрев пустое пространство, мы выбрали самое удобное место, занявшись своими сумками.
– У
– Ты хотела завязать с ней.
– Мне нужны внеурочные занятия, чтобы заработать больше баллов. – пожала плечами подруга.
– Заучка, – фыркнула я, увернувшись от тетрадки, чуть не ударившей меня по голове, и залившись смехом. – Ладно, ладно. Заеду на обратной дороге в бар, мама просила помочь Игги с расстановкой стульев.
– Ты в курсе, что это не обязательно делать бесплатно? – нахмурилась подруга – Мне кажется, Амелия уже может сойти за владельца этой дыры.
– Она считает себя обязанной ему, после расставания.
– Кто бы сомневался.
– Эй! – возмутилась я – Я не накручиваю себя!
– А то и видно. Дай мне учиться Кендал, и не забивай голову, – сказала она, чиркая что-то ручкой в тетрадке.
Гневно фыркнув, я схватила карандаш, и усердно начала разрисовывать лист, узорами из своей головы. Поняв, с каким темпом я это сделала, я попыталась остановиться, но не успев поспорить с собственным разумом, уже закончила. Что бы я не хотела изобразить, это не входило в мои планы.
– Что это такое? – удивилась Майкалсон рядом со мной, уставившись на изрисованный лист.
Толстыми, почти чёрными линиями на листе было чьё-то женское смазанное лицо в ауре черных волос, а рядом обрывки чего-то лохматого. Все это я перечеркнула множеством линий, так что разобрать хоть что-то было невозможно. В глаза бросался не значительный кусочек, похожий на волка, с ярко красными глазами, хотя у меня даже не было такого цвета карандаша. Мотнув головой, я вновь посмотрела на рисунок, и теперь мне уже престали обычные каракули, в которых собственно разобрать ничего невозможно.
Подняв глаза, я посмотрела на безразлично отвернувшуюся подругу.
– Понятия не имею.
2.1
– Поздравьте меня девочки. Теперь я свободен! – гордо крикнул Майк, приземляясь с подносом напротив нас. – Сегодня пускаемся во все тяжкие!
– У меня виолончель. – пожала та плечами, замечая резко потускневший огонь в глазах парня.
– А у меня здоровый растущий организм, требующий к себе внимания! – эмоционально воскликнул друг, даже привстав, что бы вся столовая это услышала. Возымев эффект, и насобирав взгляды мальчиков с соседних столов, довольный собой тот сел на место, втыкая вилку в свой обед. – Ты можешь и не идти на свою скрипку.
– Во-первых, сколько повторять: ВИОЛОНЧЕЛЬ! – неожиданно взорвалась Джесс, отступив и прочистив горло прежде чем снова заговорить. – Во-вторых, Твой «здоровый растущий…» и т.д., организм может подождать хотя бы один день?
– До твоих похорон? – скривился он. –
Я дёрнулась, осознавая, что парень обращается ко мне, и неуверенно повела плечом.
– Да? – промямлила я, выдохнув от сосредоточившегося взгляда друга. – Я не знаю. У меня нет настроения. Я не ты, расставание с парнем для меня не является праздником.
Джессика обернулась в пол оборота, как и я, посмотрев на блондина в углу столовой, уныло водящего вилкой по своей тарелке.
– Бедный Джеффри. А он мне начал уже нравится.
– Кому-то ведь надо было стать жертвой в поддержку нашего клуба одиноких сердец, – отпив из стакана, произнёс парень. – Несмотря на очевидные плюсы, мне наскучило однообразие. Моногамия, это больше по вашей, гетерочасти.
– Гетеро…что? – скривилась Джессика. – Делайте что хотите, мне все равно.
– Поверь мне, мы будем очень скучать. Первые пару минут пока не принесут коктейли… – ухмыльнулся Майк, слегка взлохмачивая уложенные волосы.
– Я ещё не согласилась!
– За мной же должен кто-то присматривать. Иначе я напьюсь, начну танцевать, кадрить ди-джея, раздевать секьюрити…
– Ну ладно! – прервала я друга, скривившись от представленной картины. Лицо парня снова озарила улыбка.
– Я подойду сразу после занятия, – сдалась Джессика. – Надеюсь ты оставишь мне хотя бы одного парня?
– Ради такого, даже двух! Как же я люблю вас девчонки!
– Мы знаем! – хором ответили мы с Джесс, и поддались смешку.
– И не забудь, что в восемь я заеду. – улыбнулся Майк, высовываясь из окна Хонды, с поперечной цветной наклейкой на дверце «все на борт». Мы с Джессикой определенно не ожидали, что тот в серьез приклеит наш подарок себе на машину.
Махнув другу, я оседлала Веспу, и быстро набирая скорость выехала на дорогу. На объездной магистрали, мимо дороги, всё чаще и чаще начали мелькать деревья. Одну из самых больших зеленых территорий в Чарльстоне занимала старая плантация семьи Роудс, заросшая и уже не привлекающая никакого интереса туристов. Молодая пара купила здесь землю ещё в шестидесятых, когда никто не верил, что на её территории хоть что-то может вырасти. В своё время я любила кататься здесь, чувствуя себя комфортно в окружении, хоть и не большой, но дикой природы. Сейчас же, когда выпал лишний час я могла себе позволить вспомнить старые привычки.
Через несколько поворотов я медленно начала сбавлять газ, пока вовсе не остановилась посреди дороги, оглядываясь назад. Меня взяла дрожь, потому что причиной моей неожиданной остановки стало что-то, промелькнувшее между деревьев. Волков в Чарльстоне не водилось, по крайней мере, так говорили. Откатив Веспу к обочине, я сняла шлем.
«Всё Кендал, пора лечиться» пронеслось в голове, но руки уже сами поместили шлем на седле, а ноги направились в кустарник. Делая неуверенные шаги, я вздрогнула от шелеста листьев, оглядываясь по сторонам. Паранойя не прошла и через шаг, и через два, но собственное любопытство оказалось сильнее этого чувства.