Дети судьбы
Шрифт:
— Не понимаю.
— Спроси Флетчера, он тебе объяснит.
Дверь открыла Тришия. Она была одета для игры в теннис.
— Диана дома? — спросил Нат.
— Нет, она поехала с родителями на приём в Капитолий. Вернётся примерно через час. Кстати, я — Тришия. Ты говорил со мной по телефону. Я как раз хотела выпить кока-колы. Хочешь?
— Твой брат дома?
— Нет, он — на тренировке.
— Тогда да, пожалуй.
Тришия провела Ната в
— Когда, по-твоему, они вернутся? — спросил он, пока она кидала в стакан кубики льда.
— Понятия не имею; так что пока тебе придётся довольствоваться моим обществом.
Нат стал потягивать кока-колу, не зная, что сказать, ведь он и Диана собирались пойти в кино на «Убить пересмешника».
— Не знаю, что ты в ней увидел, — сказал Джимми.
— У неё есть всё, чего нет у тебя, — сказал Флетчер, улыбаясь. — Она умна, красива, и с ней весело.
— Ты уверен, что говоришь о моей сестре?
— Да.
— Кстати, только что появилась Диана Колтер вместе со своими родителями. Папа интересуется, ты всё ещё хочешь с ней встретиться?
— Не особенно, так что можешь оставить её себе.
— Нет, спасибо, — сказал Джимми, — мне не нужны объедки с твоего стола. Кстати, я рассказал папе про «Ромео и Джульетту» и сказал, что вижу себя в роли Меркуцио.
— Только если я начну встречаться с сестрой Дана Колтера, но она больше меня не интересует.
— Я всё ещё не понимаю.
— Я тебе объясню это завтра утром, — сказал Флетчер, когда появилась Энни, неся с собой две бутылочки «Доктора Пеппера». [13] Энни бросила на брата неодобрительный взгляд, и он тотчас же испарился.
Некоторое время оба они молчали, затем Энни спросила:
— Хочешь, я покажу тебе помещение Сената?
13
«Доктор Пеппер» — популярный на Западе прохладительный напиток.
— Конечно, это будет здорово, — ответил Флетчер.
Она повернулась и направилась к двери, Флетчер последовал за ней.
— Ты видишь то, что я вижу? — спросил Гарри Гейтс у своей жены, когда Флетчер и его дочь вышли из комнаты.
— Конечно, — ответила Марта Гейтс. — Но я бы не слишком беспокоилась об этом, мне кажется, что ни он, ни она не способны соблазнить друг друга.
— Когда я был в его возрасте, я
— Типичный политик! Это — ещё одна история, которую ты с годами пытаешься приукрасить. Потому что я чётко помню, что это я тебя соблазнила.
Нат потягивал кока-колу, когда ощутил чужую руку у себя на бедре. Он покраснел, но не попытался отстраниться. Тришия ему улыбнулась:
— Можешь положить руку на мою ногу.
Нат подумал, что, по её мнению, с его стороны будет грубо, если он этого не сделает, поэтому протянул руку под столом и положил ей на бедро.
— Правильно, — подбодрила его она, потягивая кока-колу. — Это — более по-дружески.
Нат ничего не ответил; её рука потянулась наверх по его тщательно отутюженным брюкам.
— Следуй моему примеру, — сказала она.
Он повёл рукой ещё выше, но остановился, достигнув края юбки. Она же не останавливалась, пока не добралась до его промежности.
— Ты от меня отстал, — заметила Тришия, расстёгивая верхнюю пуговицу его брюк. — Не сверху, а снизу под юбкой, — добавила она без всякой усмешки в голосе.
Он скользнул рукой ей под юбку, а она продолжала расстёгивать его брюки. Он снова помедлил, дотянувшись рукой до её трусиков. Насколько он помнил, журнал «Подросток» не давал никакого совета, что делать дальше.
— Это — зал заседаний Сената, — сказала Энни, оглядывая с галереи расположенные полукругом синие кожаные кресла.
— Очень впечатляюще, — оценил Флетчер.
— Папа говорит, что когда-нибудь и ты будешь здесь заседать, а может быть, пойдешь ещё выше.
Флетчер ничего не ответил, потому что он не знал, какие экзамены следует сдать, чтобы стать политическим деятелем.
— Я слышала, он сказал маме, что никогда не встречал более блестящего юноши.
— Знаешь, что говорят о политиках? — спросил Флетчер.
— Знаю, но я всегда могу сказать, когда папа не говорит серьёзно, потому что в таких случаях он улыбается, а в этот раз он не улыбался.
— Где сидит твой отец? — поинтересовался Флетчер, пытаясь сменить тему.
— Как лидер большинства, он сидит третьим слева в первом ряду, — показала Энни пальцем. — Но лучше бы я тебе этого не говорила, потому что он хочет сам показать тебе Капитолий.
Флетчер дотронулся было до её руки.
— Прости, — сказал он и быстро убрал руку, подумав, что допустил вольность.
— Не будь дураком! — воскликнула она и взяла его за руку.
— Может быть, нам следует вернуться на вечеринку? — спросил Флетчер. — Иначе они могут начать волноваться, куда мы запропастились.