Дети судьбы
Шрифт:
— Кто за дебаты? — Все подняли руки. — Кто против? Никто? Объявляю: предложение принять вызов миссис Хантер принято единогласно.
— Зачем мы голосовали второй раз? — спросил Флетчер, когда они уходили.
— Для того чтобы сказать журналистам, что решение принято единогласно.
Флетчер улыбнулся и отправился на вокзал. Он усвоил ещё один урок.
Каждое утро на вокзале дежурили двенадцать человек: большинство из них раздавало предвыборные листовки, в то время как кандидат пожимал
— Привет. Меня зовут Флетчер Давенпорт…
В половине девятого они перешли через дорогу в забегаловку «У мамы» позавтракать. После того как «мама» высказала своё мнение о том, как идёт предвыборная кампания, они отправились в деловой центр города, чтобы пожать руки «белым воротничкам». [51] В машине Флетчер надел галстук Йельского университета, [52] который носили и многие служащие.
— Привет. Меня зовут Флетчер Давенпорт…
51
«Белые воротнички» — служащие, работающие в конторах (в отличие от «синих воротничков» — рабочих, трудящихся на фабриках и в мастерских).
52
В США учащиеся многих школ и университетов носят галстуки с определённым рисунком.
В половине десятого они возвратились в штаб-квартиру кампании на утреннюю пресс-конференцию. Конференция Барбары Хантер состоялась на час раньше, так что Флетчер знал, какой вопрос будет сегодня гвоздём программы. По пути из штаб-квартиры он поменял йельский галстук на более нейтральный и прослушал по радио утренние последние известия, чтобы не пропустить какой-нибудь важной новости. На Ближнем Востоке началась война; он предоставил тревожиться об этом президенту Форду, потому что эта новость едва ли попадёт на первую страницу газеты «Хартфорд Курант».
— Привет. Меня зовут Флетчер Давенпорт…
Открывая утреннюю пресс-конференцию, Гарри, не дожидаясь вопросов журналистов, сообщил им, что его команда приняла единогласное решение столкнуться с миссис Хантер лицом к лицу. Он никогда не называл её Барбарой. Когда его спросили о предстоящих дебатах — об их месте, времени, форме, — Гарри ответил, что это ещё не решено.
— Я не предвижу никаких трудностей, — заявил он.
Гарри слишком хорошо знал, что на дебатах не будет ничего, крометрудностей.
Флетчер был удивлён ответом Гарри, когда его спросили, как он оценивает шансы кандидата. Он ожидал, что сенатор
— Конечно, миссис Хантер начинает, имея определённое преимущество. Мы все знаем, что она умеет вести прения, что она хорошо знает местные проблемы, но, по-моему, у Флетчера — честный, открытый подход к этим выборам, раз он согласился вести с ней дебаты.
— Не очень ли мистер Давенпорт рискует, сенатор? — спросил другой журналист.
— Конечно, — признал Гарри. — Но, как уже сказал сам кандидат, если бы он побоялся встретиться с миссис Хантер лицом к лицу, как могут избиратели ожидать, что он сможет выполнять более сложные задачи, будучи их представителем?
Флетчер не помнил, чтобы он когда-нибудь это говорил, но он был с этим согласен.
Когда пресс-конференция окончилась и последний журналист покинул здание, Флетчер обратился к Гарри:
— Кажется, вы мне сказали, что Барбара Хантер — плохой спорщик и ей нужна целая вечность, чтобы обдумать, как ответить на тот или иной вопрос.
— Да, я это говорил, — признал Гарри.
— Так почему же вы сказали журналистам, что…
— Тут важно то, чего они от вас ожидают, мой мальчик. Теперь они думают, что вы в споре с ней не потянете и что она разобьёт вас в пух и прах, так что даже если результат дебатов будет ничейным, они объявят вас победителем.
— Привет. Меня зовут Флетчер Давенпорт… — снова и снова продолжал повторять Флетчер, как какую-нибудь заученную песню, которую он никак не мог выбросить из головы.
30
Нат обрадовался, когда Том заглянул в дверь и спросил:
— Можно мне сегодня вечером пригласить кое-кого на ужин?
— Конечно. Для дела или для удовольствия? — поинтересовался Нат, поднимая голову от стола.
Том замялся.
— Надеюсь, и то и другое.
— Женщину? — спросил Нат, заинтересовавшись.
— Определённо женщину.
— Как её зовут?
— Джулия Киркбридж.
— А что…
— Ты можешь вечером задать ей все вопросы, какие захочешь, потому что она более чем способна позаботиться о себе.
— Спасибо за предупреждение, — сказала Су Лин, когда Нат, придя домой, сказал ей, что у них будет ещё одна гостья.
— Мне нужно было позвонить, не так ли? — спросил он.
— Это облегчило бы мне жизнь, но, боюсь, ты в это время делал миллионы.
— Что-то в этом духе, — сказал Нат.
— Тебе что-нибудь о ней известно? — спросила Су Лин.
— Ничего, — ответил Нат. — Ты же знаешь Тома; когда дело касается его личной жизни, он секретничает, как швейцарский банк, но если уж он решил нас с ней познакомить, то мы можем только надеяться, что что-то вытанцовывается.
— Что случилось с той роскошной рыжей девицей Мэгги? Я думала, что…