Дети Судного Дня
Шрифт:
В комнату ввалились рыболовы, удочки были немилосердно брошены в угол.
— Ну, как? — спросил Энди.
— Никак, — ответил Алекс. — Скукотища… А теперь я буду досыпать…
Он стянул с себя куртку и бухнулся на кровать рядом с Энди.
— Пойду справлюсь насчёт завтрака, так сказать, — Джадж ушёл, осторожно прикрыв за собой дверь. Люпен тихо мурлыкал себе под нос «Мари, Мари…», пока Энди не огрызнулся:
— Заткнись…
Диг замолчал. Возвратился жутко ухмыляющийся Джадж. Алекс приподнял голову с кровати и спросил:
— Чему
— В жизни каждого нормального человека есть только три главные вещи: вдоволь и всласть пожрать, потрахаться и выспаться.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Алекс.
— И чем тогда человек отличается от животного? — спросил Энди и получил в ответ:
— Ничем.
Диг почесал кончик носа, выглядывающий из-под очков, и с какой-то горечью произнёс:
— Тогда я и не человек…
— Я имел в виду то, что завтрак уже дожидается нашей честной компании, — сказал Джадж. — Энди, не поднимешься ли ты за лейтенантом?
— Почему бы и нет, — ворчал Энди, карабкаясь вверх по скрипучей до невозможности лестнице. У двери лейтенанта он остановился, немного подумал и неожиданно отчеканил, непроизвольно вытянувшись в струнку:
— Господин лейтенант, разрешите доложить!
Дверь не открылась, но зато из-за неё раздался непривычно подобревший голос Хантера:
— Валяйте.
— Разрешите пригласить вас на церемонию принятия пищи!
— Разрешаю, — смилостивился лейтенант. — Вольно. Но мне почему-то не хочется завтракать. Не мог бы ты принести мне чего-нибудь такого… солёненького… огурчиков, помидорчиков…
— Слушаюсь! — на лице Энди возникла издевательская улыбка, чего не мог видеть лейтенант через дюймовый слой дерева. — Разрешите выполнять?
— Валяй. Неплохо бы ещё кофейку…
Конечно, Энди и не собирался обслуживать Хантера, он просто передал его пожелания Набби, добавив от себя несколько инструкций по правилам общения с лейтенантом: нужно было всё время стоять по стойке смирно, постоянно спрашивать «Разрешите выполнять», и прочая подобная чепуха, без которой не обходилась сверхсовременная, оборудованная по последнему слову техники (хотя полстраны лежало в радиоактивных руинах) армия Республики.
Когда вампы, Джадж и диг приступили к чаепитию, в столовую вошёл Какус. На лице толстяка горел неестественный румянец, а щёки его неприятно тряслись.
— Вчера наш почтальон женился на девушке из соседнего города, привёз её сюда, ночь они провели на том берегу озера, а сегодня поплыли на лодке назад, — начал он скороговоркой, но у него не хватило воздуха в лёгких, и столь блистательный образец красноречия заглох. С трудом переведя дыхание, он закончил:
— Короче, на них напало подводное чудовище и утащило новобрачную под воду. У почтальона — нервное расстройство, а мэр вызвал по телефону солдат для уничтожения монстра!
— Да, мы были на озере, когда это произошло, ловили рыбу и всё видели своими глазами и ушами, — как можно более скучающим голосом сказал Алекс.
— Как,
— Ну да, рыбу. Только ничего не удалось поймать.
— Вам никогда не удалось бы там ничего поймать. Воды нашего озера мертвы уже лет десять, и ничего, кроме лягушек и парахолерного вибриона, в них не водится. И ещё этого монстра, — вспомнил Какус. — Эту воду и пить-то нельзя!
Алекс почему-то захлебнулся чаем.
— Нет-нет, для приготовления пищи мы используем привозную воду.
В холле застучали тяжёлые кованые ботинки. Определённо, это были солдатские ботинки, и от этих звуков вампы осторожно отставили в сторону чашки. Чья-то грубая рука нещадно задёргала шнурок звонка.
— Эй, хозяин! — донеслось из холла. Какус вскочил со стула, вытер руки о передник и поспешил навстречу к нежданным визитёрам.
У стойки стояло четверо солдат, у двоих из них руки предупредительно лежали на разрядниках. У каждого на груди блестела серебряная эмблема полевой жандармерии. На лице хозяина появилась самое угодливое, подхалимное выражение, которое только можно представить.
— Чем могу служить, господа жандармы? Набби, чёртова дура, принеси нашим дорогим гостям пива!
Старший из жандармов, с нашивками капрала, долго рассматривал государственный флаг, но ничего не надумал и приступил к исполнению своих служебных обязанностей:
— Не видели ли вы каких-либо подозрительных лиц?
— Кончено, видел, — с готовностью отозвался Какус. Вампы, слышавшие весь диалог слово в слово, тихо отодвинули свои стулья от стола, Энди с тоской посмотрел в окно. — Позавчера весь вечер вокруг города гоняла банда трайкеров… А месяц назад в моей гостинице умер какой-то подозрительный тип без документов, и мне пришлось хоронить его за свой счёт.
— Всё?
— Всё!
— Вкусное пиво… А дай-ка нам свою учётную книгу. А сам посмотри нашу, с цветными картинками.
Один из жандармов протянул Какусу толстый альбом, на каждой странице которого была фотография особо опасного преступника, занимающегося антинародной деятельностью.
— «Враги народа», — прочитал Какус вслух на обложке.
— Если увидишь знакомое лицо, то… — капрал замолчал, с подозрением вглядываясь в каракули Какуса в учётной книге. Хозяин гостиницы старательно листал альбом, внимательно рассматривая каждую фотографию.
— У, какая злобная морда!
— Это вамп по фамилии Шоу. Опасный террорист, гнусный пасквилянт и жестокий убийца. Ты его видел?
— Нет, ни разу в жизни! — клятвенно заверил Какус. — Меня поразили его дикие глаза… А это кто?
— Это — его сообщник, тоже вамп. Его фамилия… чёрт, ребята, как его фамилия?
— Нам бы ещё пивка, — прогундосил один из жандармов. — А фамилия его… чёрт, Купидон, что ли… там на обороте написано…
— Да-да, я вспомнил, Эндрю Купидон. Тоже мерзкий писака, сикофант и ренегат. И, по некоторым сведениям, скатопист.