Дети утренней звезды
Шрифт:
«Неплохо выглядит, – подумала Дженни, на всякий случай задвигаясь поглубже за доспех. – Как и не сидел в тюрьме. Надо было его лекарским паукам скормить».
– Я приветствую вас в лагере «Утренняя звезда», – сказал колдун. Он двинулся вниз по лестнице, постукивая по перилам.
– Вас немного, всего пятьдесят. Вы счастливчики. Знаете почему?
– Потому что мы богатые и молодые? – поинтересовались в толпе.
Колдун усмехнулся:
– Вам повезло родиться людьми. И не просто людьми, а элитой человеческого рода. Вы все принадлежите к лучшим колдовским родам. Вы вытащили выигрышный
По залу прошел взволнованный шепоток. Дженни напрягла ясный слух, выловила куски фраз: «не может быть…», «философский камень…», «первоматерия…», «он блефует».
«Кончатся мои муки когда-нибудь? – с тоской подумала она. – Теперь мне придется учить и алхимию?»
– Но я взял только вас, – подчеркнул колдун. – Вы не просто богаты, умны и талантливы. Вы – молоды. А этот дар убывает с каждой минутой, пользоваться им надо прямо сейчас. Пока огонь горит в вашем сердце. Что важнее всего для адептов Великого Делания? – Он неожиданно ткнул пальцем в толпу, указывая на бледную худенькую девушку в очках-бабочках.
Та вздрогнула и сказала:
– Раз деньги не важны, тогда… знания?
– Они мертвы, если их не использовать, Эмилия Альмквист, – парировал Фреймус и ткнул в следующего.
– Полагаю, сила, – с достоинством ответил парень с дредами.
– Она слепа без разума, ее направляющего, Адонис Блэквуд! Вы? – колдун указал на Мэй Вонг.
– Власть, – без промедления ответила та. – И сила и знания нужны, чтобы достичь ее.
– Какая власть? Быстро, не задумывайтесь!
Мэй растерялась, и Фреймус обратился к Виолетте.
– Над симплами… то есть людьми… – пролепетала итальянка.
– Она доступна каждому из нас, обычные люди – расходный материал для экспериментов! Власть – это величайший эликсир, но какая власть?
Виолетта растерянно замолчала.
– Это ваш отец, синьор Скорца-старший, как раз полагает, что суть нашего искусства – в достижении власти над людьми, и многие с ним склонны согласиться. Так?
– Возможно, высшая цель – власть над другими адептами? – осторожно спросил Эжен.
– И это лишь ступень. Только ограниченные глупцы могут полагать это целью существования. От вашего рода я ожидал большего, месье Фламмель. Ну же, неужели никто не назовет нашу высшую задачу?
Фреймус обвел нетерпеливыми глазами молчащих студентов. В колдуне будто горел темный внутренний огонь, он прорывался в быстрых, сдерживаемых движениях, тлел в пещерах запавших глазниц. Он был человек, захваченный потоком внутренней жизни, и скорость ее была намного выше, чем жизнь остальных. Оттого Фреймус мучился, глядя на мыслительные потуги студентов.
– Неужели я в вас ошибся?!
– Власть над материей всего мира – вот цель темников, – прошептала Дженни, и колдун повторил за ней, как за суфлером:
– Мы
Он спустился вниз, обвел онемевшую аудиторию горящим взглядом.
– Это непросто. Большинство скажут – это невозможно. Но я никогда не ставлю невыполнимых задач и всегда достигаю своих целей. Полагаю, вы наслышаны о моих работах. В мире нет никого, кто проник в суть Великого Делания глубже меня. Я проведу вас этой тропой познания, тяжелой, трудной тропой, на которой успех или неудача будут зависеть только от вас. Следуйте за мной.
Студенты расступались перед ним и смыкались позади. Дженни стиснула коробочку с жабой-светоедом – Фреймус шел к ней! Еще ближе, еще…
Он прошел рядом, задержал на мгновение на ней взгляд странно блестящих глаз и пошел к дверям в конце зала. Дженни с шумом выдохнула. Колдун сильно изменился с тех пор, как она видела его последний раз. Вокруг него клубились слабые тени, похожие на эхо тех призраков, которых она видела в мертвом городе на Дороге Снов.
«Дети Роты в ловушке для душ, – вспомнила она. – Это похоже на следы их присутствия – но почему они так привязаны к нему? И что с огнем его жизни?»
В ясном взоре она различала – яростное зеленовато-желтое пламя горело в колдуне, но как бы тронутое алым цветом. Загадочные алые нити частым дождем пронизывали его, сверкали, словно во внутреннем пламени Фреймуса сгорала некая неизвестная примесь.
Дженни плелась в конце колонны, которую Альберт Фреймус уводил в глубь замка. Идея внедриться в лагерь «Утренняя звезда» нравилась ей все меньше.
Рядом взволнованно засопели.
– Победить язву мира, оставленную Магусом, – это он серьезно?
«Боги! Опять Виолетта!»
– Ну, он же тут самый умный, – уклонилась от ответа Дженни.
– А ты что думаешь?
– О чем? О Магусе или о проекте мистера Фреймуса?
– О Магусе! – сверкнула глазами Виолетта. – Ты не подумай, я не навязываюсь…
«Именно ЭТО ТЫ И ДЕЛАЕШЬ!»
– Просто Магус – это для меня такая тема… я все перерыла! У меня есть и «Повседневная жизнь Магуса в Средние века», и энциклопедия «Все, что вы хотели знать о Магусе, но боялись спросить у родителей», и вся серия страшилок про зверодушцев и Ловцов…
– Страшилок?! – Дженни даже остановилась.
– Ну да! – захлопала глазами Виолетта. – Ты же знаешь эти истории про зверодушцев, которые воруют детей из колыбели и уносят в лес для своих жутких обрядов, про Бардов, сводящих с ума рыцарей-защитников своей адской музыкой, Властных, ворующих души у спящих адептов?
– Ах эти… – ровным голосом сказала Дженни. – Да, читала, конечно. Ужасы какие…
– Хватит сказки сочинять, – засмеялись сзади. Эжен Фламмель, паршивец, шел позади и внимательно слушал. – Ну как можно превращаться в зверей без алхимических субстратов, посуди сама?