Дети вечности
Шрифт:
– Два часа с небольшим, – последовал ответ инка, просчитавшего с помощью подключенных вычислительных комплексов все варианты, – если он и дальше будет двигаться со скоростью нижнего предела взаимодействий. Но вектор его движения совпадает не с Землей, а с Марсом.
Железовский нашел глазами Ратибора.
– Бери «Перун» и – кенгуру к Марсу! Ориентируйся по ситуации. Всеобщую эвакуацию начинать поздно, попытайся переправить на Землю женщин и детей, остальные пусть найдут убежища и спрячутся на время. Я дам «полундру». Ни пуха…
Ратибор молча выбежал из зала.
Спейсер погранслужбы «Перун» опередил посланца Конструктора
«Полундра», переданная Железовским в эфир, уже действовала, и примарсианская зона представляла собой разбуженный рой пчел, а сам Марс – растревоженный муравейник: все, что могло улететь с поверхности планеты за пределы атмосферы, загружалось людьми и отправлялось по вектору к Солнцу, подальше от Марса; марсианская система метро захлебнулась, и наиболее нетерпеливые торопились пытать счастья в бегстве традиционным способом. Прибывшие на «Перуне» могли наблюдать длинную «пулеметную» очередь коггов, транспортно-грузовых модулей, драккаров, нефов, туристских гондол, уносящуюся в космос от «обкусанной планеты». Где-то на расстоянии в миллион километров готовились к ее перехвату идущие к Марсу со всех сторон Системы вместительные спейсеры аварийно-спасательной службы. Машины пограничников тоже участвовали в эвакуации, появляясь и исчезая прямо с городских площадей, как призраки, хотя спасательные операции в их функции входили последними.
Ратибор дал в эфир сигнал общего сбора и, пока спейсеры выходили в район рандеву, с помощью инка ГО уточнил обстановку. На вопрос: кто дал команду к общей эвакуации? – координатор коротко ответил: паника. Остановить ее было уже невозможно, не стоило и пытаться, поэтому Ратибор, подумав, что этого следовало ожидать, предоставил событиям развиваться по сценарию, предложенному жизнью.
Со времени рождения Конструктора Марс, потеряв треть массы и перейдя на более удаленную от Солнца орбиту, уже не мог эффективно удерживать атмосферу и тепло на поверхности, но тем не менее люди продолжали ее обживать, строить купольные города и поселки, и население планеты составляло около семи с половиной миллионов человек. Эвакуировать их всех за столь короткий срок было, конечно, немыслимо, однако спасательная служба включилась своевременно и мощно, и был шанс подготовиться к пришествию Конструктора должным образом, оставив ему почти безлюдную планету. Те, кто не успевал покинуть Марс, в основном операторы энергетических и производственных комплексов, должны были спрятаться в подземных убежищах с надежной защитой.
– Оператора по Марсу вызывает Грехов, – пробился сквозь тихие голоса оперативного фона голос инка. – Даю прямую связь.
– Берестов, проверь Великую Марсианскую Котловину, – раздался голос Грехова. – В ней не должен остаться ни один человек. Если там есть метро – отключи. Как понял?
– Это приказ? – спросил Ратибор.
– Не теряй времени на выяснение несущественных деталей, за людей внизу отвечаешь ты. Действуй. – Грехов отключился.
Испытывая сложное чувство – неприязнь и недоверие пополам с восхищением и уважением, – Ратибор дал команду эскадрилье «пакмаков» (двадцать пакетов – сто машин) и проследил, как их походная колонна разворачивается в веер десанта. Не верить Грехову в этих обстоятельствах он не мог, а спрашивать, в чем дело, почему надо обратить особое внимание на Великую Котловину, не хотел.
Через двадцать минут командир десанта доложил о выполнении задания, и Ратибор созвал минутный компьютерный совет. Выслушав предложения командиров спейсеров, дал команду выстроить флот клином навстречу посланцу
Транспортная суматоха в примарсианской зоне постепенно затихла, эфир заметно очистился от радиошумов, только продолжали вспыхивать над городами Марса алые транспаранты тревоги.
Рядом с клином земных машин пространства вдруг высветился красивый перламутровый «букет» пушистых шаров, распался на отдельные «головки одуванчиков». Спейсер качнуло, как на волне.
– Серые призраки! – воскликнул молодой драйвер-прима «Перуна».
Один из километровых шаров – сквозь него просвечивало сплющенное Солнце – сделал петлю вокруг выстроившихся спейсеров, словно осматривая строй, и вернулся к восьми своим собратьям.
– Внимания не обращать! – жестко приказал Ратибор. – Всем императив «щит»! Наша цель – Конструктор.
– Оператора по Марсу вызывает Грехов, – снова вмешался координатор ГО. – Даю прямую линию.
– Где он сам?
– Координаты абонента неизвестны, – после двухсекундной заминки ответил инк.
– Берестов, что ты собираешься делать? – раздался голос проконсула.
– Спеть пеан [41] , – угрюмо пошутил Ратибор.
– Только не начинай стрельбу. Примарсианье практически очищено от транспорта и обитаемых станций, так что жертв не должно быть. Наблюдай со стороны и ни во что не вмешивайся, тогда все будет хорошо.
41
Пеан – в Древней Греции гимн в честь бога или по случаю войны.
– Что должно произойти?
– Увидишь. Но ни в коем случае не пытайся применить силу, ответ может последовать такой, что ни один ваш «щит» не поможет.
– Я не люблю действовать вслепую. Или договаривайте до конца, или не мешайте работать.
Грехов не ответил, как обычно не обратив внимания на эмоции и тон собеседника, его это никогда не волновало.
– Чертов хомозавр! – донесся голос Демина, командующего спейсером «Урал». – Советовать легко… Кстати, опер, включи канал на волне «сто семь», это любопытно.
Инк переключил каналы связи, и Ратибор услышал аккорды музыки, то хрустально-прозрачные, то грозно-торжественные, то маняще-зовущие, завораживающие душу и сердце…
– Что это? – прошептал командир «Перуна».
– По-видимому, эту мелодию передает Конструктор, он уже на подходе.
– Волшебство!..
– Шесть минут до подхода, – напомнил координатор по сообщениям машин наблюдателей, следующих за посланцем Конструктора. – Скорость остается прежней – почти световой!
– Так он врежется, чего доброго, точнехонько в Марс! – раздались голоса. – Первый, надо немедленно идти навстречу, попытаться атаковать и остановить.
Ратибор молчал, представляя, как у молодых пограничников «пальцы дрожат на гашетках», готовые освободить дикую и злую силу энергетического залпа. Командир «Перуна» развернул свое кокон-кресло и смотрел на него с нетерпением, ожидающе и взволнованно. Руки чесались, кровь кипела, и он жаждал действий.
– Отставить атаку, – произнес наконец Ратибор, преодолев приступ безволия, сковавшего горло льдом хрипоты. – Императив «щит»! Всем рассредоточиться над городами, население которых не эвакуировано. Ждать. Обеспечить силовое прикрытие городов. Огонь открывать только в случае прямой угрозы жизни экипажа. Как поняли?