Дети закрытого города
Шрифт:
Она поднялась, всё ещё пытаясь унять головокружение. Пол и потолок отчаянно качались, как палуба попавшего в шторм корабля. «Это ярость», — сказала себе Вета. — «Иди, пока ярость не кончилась. Потом ты не решишься».
— Елизавета Николаевна! — сбивчиво понеслось вслед.
Вета шла по свежевымытому паркету и боялась, что расплещет ярость, что не донесёт. Вот уже на ум пришло спасительное: «А может, всё не так уж плохо? Ну, расформируют их, а с меня снимут классное руководство. Пусть отдуваются другие». И тут же: «Антон
Кабинет Лилии оказался открыт. Хуже всего было бы, если бы она уже ушла — тогда Вета осталась бы рядом с запертой дверью, всё ещё сгорая от ярости, уже никому не нужной.
На месте гостя сидела англичанка, и Лилия, мерно покачивая остро отточенным карандашом, зачитывала ей расписание. Вета нарочно хлопнула дверью. Она не вынесла бы томительного ожидания под дверью, она бы озверела от него.
Завуч подняла голову, и на мгновение Вете показалось, что она сейчас кинется и насквозь проткнёт нежданную гостью этим самым карандашом.
— Почему вы собираетесь их расформировать? — выпалила она, слыша сама себя как будто со стороны. Голос был взрослым и грубоватым, приказным. Такой как раз подходил для чтения моралей нерадивым ученикам.
Лилия сделала англичанке знак рукой, та поднялась и торопливо вышла, обойдя Вету по широкому полукружью, хотя в крохотной комнате ей для этого пришлось упереться спиной в шкаф.
— Это не моё решение, это приказ министерства, так вот, — заговорила Лилия, копаясь в бумагах на своём столе. Ещё немного, и она бы нашла этот самый приказ, даже если его никогда и не существовало.
— Приказ расформировать мой класс? — уточнила Вета.
— Валерианочки попейте, — ласково предложила вдруг Лилия. — Нервничаете. Побелели вся.
Вета подалась вперёд, упёрлась руками в спинку стула. Если бы она села — о, если бы только села — Лилия сожрала бы её быстрее пугала. И страшнее, куда страшнее его.
— Какого демона вы рассказываете детям то, о чём должна первой узнать я? Ну или их родители, в конце концов. Куда вы собираетесь деть моих детей?
Губы Лилии сложились жалобной трубочкой.
— Мы что тут, по-вашему, едим их на завтрак? Их, как и остальных магов, переведут в специальный интернат, а остальных раскидают по параллели. Это ультиматум нашего руководства. Приказы в нашем городе не обсуждаются, Елизавета Николаевна, так вот.
«Нашем, нашем, нашем!» — кричало всё в ней. — «Не твоём, тупая девчонка».
— А вам я не сказала только потому, что вас, как всегда, не было на рабочем месте. Гуляли где-то, а дело было строчное.
Вета чувствовала, как утихает буря внутри. Что она могла противопоставить приказу и руководству? Эти два слова, поставленные рядом, творят чудеса, и даже с Лилией, а не только с ней, простой учительницей биологии.
Глава 22. Следы наверх
Она не говорила об этом и старалась не думать. Кто знает, до чего вообще
Сначала всё шло по-старому, но в один прекрасный день администрация школы — кто уж там назывался этим загадочным словом — оформила все документы. Ииро, Арт и Алейд одним утром не пришли в школу, а остальных детей рассовали по двум оставшимся классам восьмой параллели.
Вета не пробовала больше с ним говорить, да и те не горели желанием общаться. Аня постоянно опаздывала на уроки, а чуть только Вета делала ей замечание — поднимала на неё прозрачно-голубые невинные глаза.
— Я была в столовой.
— Ты что, каждую перемену ешь?
Руслана рассказывала всем кругом, что скоро перейдёт в другую школу и даже называла номер, но всегда новый. Вера демонстративно игнорировала учителей — всех сразу и каждого с отдельным выражением лица. Алиса постоянно убегала то на собрания актива, то на очень важное мероприятие по сбору макулатуры — Вета никак её не могла застать больше, чем на секунду.
Чуть-чуть посветлело небо над городом. Каждый день, приходя в музей, Вета наблюдала за черепахой с мягким панцирем. Та без устали скребла лапами по стене стеклянной темницы, тянула острую морду вверх. Даже из соседней комнаты Вета слышала плеск воды — черепаха падала и поднимала тучу брызг.
Однажды Вета зашла в живой уголок проверить, как там кролики, которые особенно активно шуршали, и замерла посреди комнаты, совершенно не понимая, что делать: черепаха почти выбралась. Она пыталась подтянуться вверх, зацепившись передними лапами за края аквариума, скребла задними, давно уже не касавшимися воды.
— Идите сюда, скорее! — закричала Вета Миру.
Тот уронил какую-то из папок, бросился к двери и тоже застыл.
Черепаха судорожно дёрнулась и вдруг опрокинулась назад, снова упала в мутную воду, напугав плеском кроликов. Вета выдохнула, как будто только что на её глазах полный пассажиров автобус едва не влетел в бетонную стену.
— Вот демоны… — прошептал за её спиной такой же ошарашенный Мир.
— Она могла выбраться.
— Не думаю, — вздохнул он, разглядывая аквариум. — Проём слишком узкий.
Он поднял камень со стекла, которым был накрыт аквариум, и оценивающе покачал его в ладони.
— Нет, не выберется. Не приподнимет его.
Вете стало тревожно, и до самого конца рабочего дня она сидела, поджав под себя ноги, хотя дверь в живой уголок они, как обычно подпёрли шваброй.
— Кажется, всё кончилось, — сказала она Антону, когда свет уже выключили. Нужно было говорить раньше, чтобы разглядеть его лицо, но Вета не смогла.
Она провела рукой по горлу.