Дети
Шрифт:
– Вот что, ребята. А что, если нам поехать куда-нибудь на велосипедах? Мы устанем три дня ходить по лесу, да и далеко ли мы уйдём? Много ли хороших маршрутов мы знаем окромя тех, которыми ходили с батей Егора? А на велосипедах сможем одолеть расстояние в три… Нет! В пять раз больше!
– Ну не знаю, – засомневался Ванька, – тут по лесу шибко-то и не разъездишься на велосипедах. Мне кажется, они будут нам лишним грузом.
– Вот-вот! – подхватил Валерка. – Что-то ты вычудил, Ефимка.
– А кто вам сказал, что
– По шоссе? С ума сошёл? Ты хоть раз ездил по шоссе? – вскричал Ванька.
– Ездил! – с нескрываемой гордостью ответил я.
– Да ну! – в глазах Ваньки можно было увидеть неисчерпаемое удивление.
– Не верим мы тебе! – с каким-то ощутимо горьким чувством презрения произнёс Валерка.
– Говорю же вам, дурни непутёвые! Буквально в прошлые выходные по Можайке ездил. Всего несколько часов проехал, а с два десятка километров одолел! – воскликнул я с чувством отчаяния от проявленного ко мне недоверия.
Ребята на какое-то время замолчали, потупив взгляд. Затем Валерка приподнял голову и пристально посмотрел на меня.
– И впрямь ездил? – спросил он тихим голосом.
– Да!
Он ещё слегка потупил взгляд, но потом вдруг окинул меня злобными глазами и язвительно спросил:
– А в какой, говоришь, день ездил?
– В субботу. Сказал же!
– Ага! Врёшь! Врёшь ты нам, Ефимка. Нагло врёшь. А зачем, понять не могу. Метель была в субботу и град. Не мог ты в такую погоду ездить!
– Да ездил я! Вот под метель и попал! Промок и назад повернул! А так бы до самого Можайска доехал! – меня переполняло чувство гнева, лицо моё покраснело.
Ребята вновь замолчали. Видимо, они не знали, что сказать, равно как и не могли понять, можно ли мне верить.
Тут я не выдержал:
– Да не вру я! Ну зачем мне вам врать? Ну и чёрт с вами! Хотите пешком идти? Пошли! Но вы первыми к обеду же устанете и вечером захотите вернуться. И зачем тогда всё это? Зачем палатку выкрали? Зачем я вообще тут стою и вас уговариваю?
Видя моё отчаяние, Валера слегка улыбнулся, сделал мягче взгляд и сказал мне:
– Ладно. Не кипятись ты так. Чего доброго, ещё кто услышит про палатку.
– Не услышит, – тихо ответил я, обратив угрюмый взгляд в сторону.
– Что, действительно с двадцать вёрст проехал? – спросил Валерка уже скорее с чувством любопытства, нежели подозрения.
– Было дело, – сухо ответил я.
Распознав в моём голосе обиду, Валерка хлопнул меня по плечу и добавил:
– Не серчай. Ты дело говоришь. Я и сам пару раз ездил по шоссе. Но не двадцать вёрст, а до придорожной кафешки в сторону Москвы. До неё и километра не будет.
Мы молчали.
– Ну что, Иван! Поедем с нашим другом по Можайскому шоссе куда глаза глядят? – добавил Валера, повернувшись
– Ох и чудаки вы, ребята! За то я вас и люблю! – воскликнул Ванька. – Едем!
– Едем! – радостно ответил я.
– Завтра в восемь утра у старой церкви на в'eликах. Ефим, с тебя палатка. Мы с Ванькой позаботимся о еде. Если что, с утра говорите родителям, что просто в школу хотите поехать на велосипеде. Я своему бате тоже так скажу, – заключил Валерка.
– На том и порешили. До завтра, пацаны! – воскликнул я и схватил палатку.
Мы разошлись по домам. Когда я пришёл, родителей ещё не было дома. Я спрятал палатку под кровать и пошёл во двор проверить состояние велосипеда. За ужином я сказал родителям, что после школы мы с ребятами поедем в поход вместе с папой Егора. Далее последовала стандартная процедура: я пообещал тепло одеться, не сидеть на сырой земле, быть аккуратным у костра, не пить пиво, если отец Егора будет предлагать. Родители дали одобрение.
Вечером я не мог долго заснуть. Весь день казался мне забавным и увлекательным, и только теперь я вдруг ощутил какое-то нарастающее чувство стыда за то, что мы взяли без спроса палатку, за то, что обманул родителей, за то, что завтра прогуляю школу, за то, в конце концов, что заперли девчонок в раздевалке и, вероятно, тем самым сильно их напугали. Я открыл окно, и тотчас меня обдало прохладой апрельской ночи. Я уснул.
Глава третья
НАСТЕНЬКИНЫ СЛЁЗЫ
На следующий день я проснулся в семь часов утра. За окном светило солнце; стоял ясный безветренный день, такой же, как был вчера, позавчера и несколькими днями ранее. На какой-то миг мне показалось, что такая погода будет держаться всегда, что уже не будет ни бурь, ни дождей, ни морозов. Так нелегко мне было поверить в эти явления, наблюдая столь безмятежное утро вот уже который день.
Опомнившись от этих нелепых мыслей, я засобирался к завтраку. Когда я спустился на кухню, отец и мать уже сидели за столом и ели кашу. Я присоединился к ним. Через несколько минут отец встал из-за стола и, пожелав нам с мамой хорошего дня, отправился в гараж, откуда уже выехал на машине и поехал на работу в город Руза.
– Мам, сегодня я в школу на велосипеде поеду, – сказал я.
– Ты ещё вернёшься домой перед походом? – спросила она.
– Нет, мы сразу направимся к дому Егора.
– И где же ты оставишь велосипед?
О таком вопросе я не подумал. Пульс мой участился, на миг мне показалось, что моё враньё сейчас вскроется и мама узнает о моих настоящих намерениях.
Я начал сочинять на ходу:
– Да знаешь, однокласснику обещал дать велосипед покататься. Он мне на выходных всё равно не нужен будет. С одноклассником мы договорились, что он мне в понедельник его в школу прикатит назад.