Детка, я твой!

Маш Диана

– Они не хотели ее отпускать, мне пришлось… оставить на ней брачную метку.

– Что? Какого черта, Ноа?

– Это было их условие, сэр. По-другому мне ее было не вытащить.

– Ладно, ты поставил метку. Но убивать-то зачем? Ты знаешь, чем тебе это грозит? В лучшем случае лишением значка, мать его!

– Никак нет, сэр. Согласно Лондонской конвенции о правах существ, угроза сексуального насилия над отмеченными брачными метками карается смертью.

– Ты кто, судья, чтобы приговоры выносить, Райт?

– Я

защищал то, что принадлежит мне по праву. И ни капли об этом не жалею.

– Брачная метка сойдет через две-три недели, и что? Ты теперь вместо работы будешь круглые сутки как кость свою девку сторожить?

– Я уже принял меры, сэр. Моей работе она не помешает, – вспомнив, какие именно меры он принял, Ноа усмехнулся.

– Очень надеюсь, сынок, – тяжело выдохнул старик. Излив всю ярость, он чувствовал, как ее место заняла давящая усталость, – не хотелось бы переводить тебя в патрульные.

– Вы правы, сэр, ведь тогда участок лишится лучшего детектива в городе.

– Чертов ублюдок, – расхохотался Олесен, – самомнения тебе не занимать. Что делать собираешься? Как дыры теперь латать?

– У старшего Бенкса нет причин связывать смерть брата с полицейской охотой. Даже если ему донесут о том, что произошло, он решит, что Сойер стал жертвой оборотня-дилера, работающего на ванкуверских ведьм, а копы у клуба появились по чьей-то наводке. Закинем в его окружение своего человека и посадим самого жирного мафиози доживать свои деньки в «Палло-Алидо» – самой охраняемой тюрьме страны.

– Хороший план, а сейчас передай все документы Навицки. Ты отстранён от дела.

– Какого черта? Я вел его целый год, а теперь этот хряк будет пожинать плоды?

– Вел целый год и просрал за час. Впредь будешь умнее, сынок.

Ничего ему не ответив, Ноа на прощание хлопнул дверью так, что она чуть не слетела с петель. Не обращая внимание на застывшую от страха секретаршу, он бросился к лестнице, ведущей в тренировочный зал, чтобы на боксерской груше выплеснуть все негативные эмоции.

Ему это пригодится перед встречей с горячей блондиночкой, чей острый язычок и взрывной характер даже святого способны вывести из себя.

Глава 6

Однажды, в средней школе, меня с моей подругой Грейс Вачовски старшеклассницы поймали на «слабо». Необходимо было провести ночь в заброшенной лачуге на окраине города, где, по слухам, жили привидения. Мы, конечно, в них не верили, но были готовы к тому, что парочку немытых бомжей своим присутствием потревожим.

Как выяснилось потом, бомжи в том доме не водились, зато водилась шайка ведьм-травниц, промышлявших незаконной торговлей дурманящим сознание зельем. С ними-то мы, возможно, и смогли бы договориться, но именно эту ночь копы выбрали для облавы и замели нас с подругой за компанию.

Та история

закончилась более-менее хорошо. Нам на помощь пришел мой папочка, который, словно всемогущий Бэтмен, вырвал нас из лап закона и… приговорил к недельному домашнему аресту. По отдельности, конечно.

Я до сих пор помню едкий запах плесени, немытых тел и алкоголя, что царил в камерах временного содержания. Одежду тогда пришлось сжечь, а в ванной отмокать чуть ли не полночи.

Казалось, те воспоминания я надежно похоронила под ворохом новых, но стоило блондинистому копу с парковки затащить меня в под завязку набитый заключенными изолятор, как с головой накрыло ощущение дежавю.

Тот же запах, те же страшные лица с плотоядными взглядами и похотливыми улыбками, а самое главное – тот же страх внутри меня, инстинктивный и всепоглощающий, как если оказываешься нос к носу с кровожадным хищником, без единого шанса убежать или спрятаться.

– Давай ее ко мне, парень. Натяну эту блондинку по самые гланды, ха-ха, – только бы не к лысому троллю, только бы не к нему. Фух, идем дальше.

– Лучше к нам ее тащи. Мы знаем, как ублажать таких горячих крошек, – только бы не к этим двум козлоногим, с их длинными мерзкими языками. О, кажется, пронесло.

Майк, – вроде так назвал его желтоглазый мудак, – звякнул связкой ключей и открыл самую последнюю камеру, где, в тесноте, на приколоченных к серой стене деревянных досках, лежали две женщины. Толкнув меня внутрь, он не забыл снять ненавистные наручники, что успели до красноты натереть мне запястья.

– Вы не можете оставить меня здесь, я ничего не нарушала, – закричала я, вцепившись пальцами в холодные прутья захлопнувшейся решетчатой двери, – я знаю свои права, мой отец…

– Девочка, прибереги свои крики для Ноа. Я тут мало чем могу тебе помочь, – развел руками парень и направился к выходу.

– Я подам на вас всех в суд, так и знайте! – ответом мне был раздавшийся за спиной лающий смех.

Обернувшись, я поймала на себе веселый взгляд рыжеволосой красотки, одетой лишь в полупрозрачное боди и черные, лакированные ботфорты, и злобный прищур толстой мулатки, красующейся в бандане с черепами, бесформенной синей футболке и джинсовых шортах, демонстрирующих заплывшие жиром ляжки.

Первая, судя по желтым глазам, относилась к оборотням, – с некоторых пор, я о них не самого лучшего мнения, – но опасений не вызывала. А вот вторая, дитя любви вечно угрюмого кобольда и уродливой гарпии, успела покрошить меня взглядом на картофельный салат и заправить горчичным соусом.

– Ты чего такая горластая, цыпа, – мулатка сплюнула на грязный пол и начала медленно вставать, – тут некоторые спать пытаются, а она развопилась, как драная кошка. А ну умолкни!

– А не пошла бы ты? – ответила я прежде, чем задумалась о последствиях.