Детская книга войны - Дневники 1941-1945
Шрифт:
3/VI. Первый день всеобщей мобилизации.
4/VI. Приказ о строительстве бомбоубежищ.
5/VI. Приказы о поведении населения. Было собрание в «Электросети» о создании кружка ПВХО*, и я записалась туда, получила настоящий военный противогаз и пропуск военного округа г. Брянска.
29/VI. В 11.30 - приказ о заклейке стекол в окнах и дверях бумагой крестами. В 13 ч. продолжали рыть траншеи до 16 ч. (...)
3/VII. Речь И. В. Сталина по радио, призывающая к всеобщему народному ополчению.
30/VII. В 2.20 ночи была тревога. Сопровождалась залпами зениток и пулеметов. Сброшено очень много бомб (не менее 50-ти) на эшелоны, стоящие на ст. Брянск II, там был эшелон раненых, эшелоны с боеприпасами, были
13/VIII. Была сильная бомбежка, от нее сгорели... на Володарском поселке 2 квартала, в том числе аптека, школа, магазин и др. учреждения и жилые дома. Целых ведь 2 квартала! Все это началось около 12 часов ночи, в ночь с 12-го на 13-е. В селе Антоновка стояла в школе воинская часть, она вместе с зданием была разбита несколькими бомбами.
На папу в милиции составили протокол за то, что он как будто зажег свет. На самом деле это было так. Я, насмотревшись зарев от пожара, легла спать, накрылась шубой, потом вдруг проснулась от звона стекол, открыла глаза и... !!! вся комната была залита ярким пламенем электрической лампочки. Мне показалось спросонок, что мы горим, я откинула шубу, схватила одеяло, закуталась им и выбежала на лестницу, а там кричат: свет потушите. Я тут сообразила, что это был не пожар, а электрический свет, я быстро побежала, потушила, а этот самый свет осветил весь банк и другие дома. В это время пролетал самолет, как видно, увидел свет (хотя он горел примерно с полчаса, а может быть меньше, и давай себе бросать бомбы и строчить из пулемета, но все его бомбы и пули ложились в Пятницкий ров. Ну, тут пришел милиционер и повел нас в милицию (в НКВД) (около спиртоводочного з-да), там выяснилось по его рассказу, что он был дежурным у банка (как раз против наших окон), пролетает самолет, слышны свист и взрывы бомб, а тут сразу зажегся яркий свет в два окна (они не были затемнены). Он кинулся стучать и кричать в дверь, потом свет потух (я его потушила), и он нас повел. Долго оставалась необъясненной причина, почему зажегся свет (его никто не зажигал), но потом мы догадались, что выключатель был очень слаб и от сильного сотрясения в нем наверно соединились волоски и зажегся. Долго мы после пожара и этого случая со светом не могли забыть...
20/VIII. Папе пришла повестка. Он пошел в больничный городок, ему сказали, чтобы он пришел завтра к 8 часам утра. Получила сегодня 3 кг муки на 3 дня.
23-24. Дни прошли спокойно. 21-го папа в 6 часов ушел. Мама немного поплакала, а также и я (минут 5 и всё). Я держалась бодро. Мама ещё работала.
27-28-29/VIII. Мама получила направление в г. Кирсанов Тамбовской обл. от эвакопункта.
30/VIII. С утра все было спокойно, но спокойствие вместе с тем необычное. Очень тихо и день такой жаркий был. За эти дни я с мамой готовилась к отъезду, хотя не знали, когда и куда поедем. Папа еще 18-го все ценные вещи закопал в 2-х сундуках в сарае, 29-го мама закопала папин чемодан там же с его бельем. Мы с мамой упаковывались до 2-х часов дня. Я была во дворе, возилась с собакой Милкой и убирала вход в щель. Мама стирала во дворе белье. В 20.30 началась тревога. У нас уже все собранные вещи были целый день в щели. Мы залезли туда, одели шубы. Налетели самолеты. Зенитки стали стрелять, а самолеты бомбы бросать. Сначала слышалась стрельба, потом вдруг свист. Фугасная бомба падает и взрывается. Сразу слышен гул, все приближается, летят 7-10 самолетов, и потом свист и взрывы через 2-3 сек. И так самолеты налетают партиями раз 8-10 через каждые 5 минут. Такая бомбежка кончилась только в 1 час ночи.
31/VIII. 1 час ночи. Самолеты улетели. В щель прибежала Милка (собака), сорвалась с цепи. Перед последним налетом самолетов в щель прибежали 3 красноармейца. Они были около штаба МПВО (в Лесном институте он находится) у машины, ее разбило вдребезги, а они отбежали и спаслись. Насколько Милка раньше к своему человеку не подпускала чужих, то теперь она на них даже не зарычала. Потом красноармейцы
...У моста стояла разбитая автомашина, валялись винтовки. Партизаны не разбирали. Мы перешли через мост на луг. Там уже были тысячи народа. Крики, стоны, слезы, плач, причитания. Город у нас находится на горе, а под горой луг. Вот мы на этом лугу и были. Город как на ладони. Все видно: и как дом только освещается, как начинает загораться, как рушатся стены, балки и, наконец, как остаются только обугленные печи. В эту ночь сгорело более 1/2 города, и притом центр, окраины были разрушены и сожжены ранее. Утром, часов так в 5 пошли в город. Он еще горел. Валялись трупы лошадей, людей, разных домашних животных. Наш дом каким-то чудом уцелел. Рядом с нами горел 4-этажный каменный дом, больница, и несколько деревянных домиков. Сгорели все дотла, а наш дом остался. Пришли домой, собрали все вещи в мешок большой и пошли к Жене, маминой знакомой, на квартиру. Она хотела с нами уезжать из города и мы ждали только поезда. (...)
Это единственное фото Аллы Ржевской (слева) попало к нам в руки случайно, когда наша книга уже версталась, а мы давно потеряли надежду узнать что-либо об этой девочке, - благодаря отклику читательницы «АиФ». Так мы узнали, как выглядела автор этого дневника...
Фото из архива Р. Язиковой.
3/IX. 6 часов утра. Наконец, тронулись. Опять слышны были слезы, город еще горел и дымился. Последний раз видели город. Направились на Орел. (...)
9-10-11/IX. Все эти дни еще находимся в Тамбове. 2 раза давали эвакуированным в буфете хлеб. 1 раз брынзу. В деревне доставали молоко. Торговки продавали огурцы, яблоки, груши, семечки. Этим и питались.
12/IX. Наконец-то дали лошадей. По спискам отправляют людей на лошадях по разным районам, сельсоветам, колхозам, совхозам. Начинается дождь. Больше 1/2 пути я прошла босиком, не отдыхая 18 км. Лошади идут медленно, грязь.
13/IX. 1 час ночи. Приехали к правлению и началась сильная гроза. Быстро перетаскали вещи в помещение, постелили соломы и легли спать. День прошел в поисках квартиры. К вечеру перебрались на квартиру, поужинали и легли спать. Почти ничего не слышу - забыла сказать, что наш эшелон бомбили, я была контужена и ничего не слышу.
Дневник Владика Бердникова
Альбом, в котором отрывочные записи, иногда недатированные, сменяются рисунками или вырезанными из листков отрывного календаря наклеенными и от руки раскрашенными картинками; тут же куплеты и лозунги: «За Родину! За Сталина!» Так выглядит дневник 12-летнего пермяка Владислава Бердникова. В конце войны он поступил на секретное предприятие, завод имени Дзержинского, изготавливавшее взрыватели для снарядов и мин, и 50 лет проработал на нём. «Сохранят ли мои внуки семейный архив ?..» - тревожится сейчас Владислав Иванович, любовно гладя потёртую папку для деловых бумаг, где бережно хранятся его записи и рисунки.
Мы - сохраним.
26 июня 1941 г. Идёт война! Сегодня вернулся из пионерлагеря. 22-го там прибежал посыльный из Троицы и сообщил, а потом нас построили у флага, объявили, что фашистская Германия напала на нас, не объявляя войны. Начальник и вожатые, которые комсомолки, после отправились, а Антонина осталась с нами.
1 сентября. Снова пришли в школу. В первый день было всего три урока, а потом собрали и прочитали из газеты приказ. Наши упорно ведут бои и изматывают гансов.