Детский остров (Кора из Интергпола)
Шрифт:
– Это он! – закричал профессор. Он выхватил медальон из пальцев директрисы и открыл его. Выпавшую марку колонии Вероника он положил на ладонь и не дыша начал ее рассматривать.
Наконец, вспомнив, что он здесь не один, профессор произнес:
– Это очень редкая марка. Ее нельзя подделать, потому что я помню расположение штемпеля. Все эти годы я страдал от того, что она потеряна для моей коллекции. Спасибо вам, мадам, за то, что вы возвратили эту ценность домой…
– Вы имеете в виду марку? – Директриса
– С дочкой теперь все ясно, – отмахнулся профессор. – Кстати, это вы забрались в сейф детского дома и достали оттуда секретные генетические карты?
– Да, – упавшим голосом произнесла директриса.
– И много вам за это заплатили?
– Клянусь вам, что ни гроша…
– Неважно. Даже если это так, то, значит, вам заплатили не деньгами, а молчанием. На свете есть только корысть и шантаж.
– Как вам не стыдно…
– А я не лучше вас, госпожа Аалтонен. Но я, по крайней мере, не делаю вида, что люди мне дороже марок. Марка – это совершенное создание природы. Человек – скопище недостатков. Почему я должен любить людей больше, чем марки? Почему?
Госпожа Аалтонен молчала. Она с трудом сдерживала слезы.
– Теперь вы, папа, удовлетворены? – спросила Ко.
– Теперь я удовлетворен, моя доченька, – ответил профессор.
Он достал из верхнего кармана своего потертого, блестящего на локтях пиджака маленький пластиковый пакетик и вложил в него марку. Его пальцы дрожали от возбуждения. Затем он спрятал конвертик, а медальон собственноручно повесил на шею Ко.
– Носи, – сказал он. – Все в порядке. Ты – моя потерянная и возвращенная дочь.
Профессор обернулся к Ко. Глаза его сияли. Это было немыслимо – увидеть сияющие глаза этой бумажной крысы. Он поднялся на цыпочки и поцеловал Ко в щеку.
– Какое счастье! – воскликнул он. – Спасибо вам, госпожа Аалтонен, у меня больше нет сомнений. Вы все можете идти. А ты, дочка, подожди меня здесь. Береги портфель.
И с превеликим облегчением, словно выкинув из головы собеседников и саму проблему поисков дочери, он кинулся к толпе филателистов, которые двинулись на штурм окошечка, где начиналось гашение. Оттуда отдельными выстрелами звучали удары почтового штемпеля.
Ко осталась лицом к лицу с Артуром и директрисой.
– Спасибо, – сказала Ко, – что вы прилетели.
– Не беспокойся, – ответила директриса, часто мигая белыми ресницами. – Не беспокойся, Вероника. Все будет в порядке.
– Теперь, девочки, – обратился к директрисе и ее ученице Артур, – ваша задача – поскорее отвезти этого крысенка в Совет, пускай оформит отцовство, как положено.
– Это уж он сам будет решать, – возразила Ко. – Как я могу ему это сказать?
– Ты что думаешь, «Сан-Суси» вечно здесь будет парковаться? – спросил молодой муж.
– Почему
– Много будешь знать, скоро состаришься, – прошипел Артур, заметив, что профессор возвращается к ним. Он поспешил спрятаться за стол, профессор заметил этот маневр, но отнесся к этому философски.
– А этот жулик все здесь крутится! Я знаю, он рассчитывает оторвать клок от того, что они берут с меня за беседу с вами, госпожа Аалтонен. Не поддавайтесь, торгуйтесь как дьявол – иначе вам ничего не достанется. Я же понимаю, что они ничего не делают бесплатно. Завтра и я от них получу счет за находку моей дочери.
И с неожиданной нежностью он потрепал Ко по руке. Впрочем, она тут же поняла, что ошиблась, назвав это чувство нежностью. Просто она стала значительным прибавлением к его коллекции.
– Как вам моя дочь? – спросил он у директрисы.
Но та не думала о Ко. Оказывается, ее занимала совсем другая проблема.
– Вы заявили, – воскликнула она, – что я приехала сюда ради получения определенной суммы денег! Так вы не правы!
Из-за колонны выскочил толстый камергер и позвал ее:
– Госпожа Аалтонен, госпожа Аалтонен, мы вас ждем!
– Ага, – засмеялся профессор. – Засуетились, испугались, что их денежки убегут. – И, обратившись к колонне, из-за которой выглядывала физиономия Артура, заявил: – Госпожа Аалтонен едет сейчас вместе со мной в мэрию. Вы слышите, жулики? Там она мне нужна как свидетель при одном юридическом акте. Поехали!
Никто не откликнулся из-за колонны. Лишь оба силача князя, что стояли в отдалении, играли мышцами. Потом, подчиняясь какому-то приказу, поспешили к выходу.
Это встревожило Ко. И она, хоть и дала себе слово не вмешиваться в отношения между всеми этими людьми, негромко сказала профессору, когда они втроем шагали через зал:
– Будьте осторожны, папа, за нами следуют силачи князя Вольфганга.
– А ты чего от него ожидала? – ответил профессор. – Конечно же, они глаз с нас не спустят. Как бы мы не украли у них госпожу Аалтонен.
Он обернулся к директрисе и взял ее под пышный локоть. Он был на голову ниже ее и втрое тоньше, но так уверен в себе, что разница в размерах не ощущалась.
– Госпожа Аалтонен, – сказал он, – я проникся к вам искренней симпатией. Независимо от причин, которые заставили вас прилететь сюда, вы совершили благородный поступок – восстановили мое семейство. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы получили причитающиеся вам деньги и улетели на Землю.
– Но вопрос не в деньгах… вопрос вообще не в этом! – Госпожа Аалтонен говорила срывающимся голосом.
– Ну ладно, ладно, не надо переживать. Деньги еще никому не мешали. Ведь важны не деньги – важен ваш честный, благородный поступок.