Детский сад. Трилогия
Шрифт:
— Ушло, — следя, как уволакивается в темноту над домом светящийся край чудища и промаргиваясь от режущего глаза света, машинально ответила она. И через секунды сообразила: мальчишка сказал — она поняла. Какой-то несколько странный выговор у него. Но, может, это она по нескольким словам не так услышала. Главное — она его понимает… В общем, лучше разобраться с этим потом. — А что это было?
— Ночной Убийца, — сказал, как будто удивился (как это?! Ты не узнала этого зверя?!), мальчишка и разомкнул руки вокруг её шеи. — Ты отпустишь меня? А как ты здесь оказалась? Тебя
— Тихо-тихо, — сказала Лена, ошарашенная непрерывно падающими на неё вопросами, и спустила егозу на землю. Почему-то она ожидала, что он немедленно сбежит. Но он встал рядом, прижимаясь к ней, быстро и зорко оглядывая всё вокруг, и явно боялся отходить далеко. А потом вспомнила — босой! Господи, да как же он бегает босиком? Здесь! Среди стеклянных осколков! — Подожди. Где-то здесь была моя сумка. А ты кто?
— Я Мика. А ты? — Мальчишка до сих пор говорил почти шёпотом, не сводя глаз с дома напротив, хотя мерцающий голубым газовым огнём Ночной Убийца уже утянулся в темноту. И Лена отвечала шёпотом — всё-таки он местный, лучше соображает, как говорить в таких ситуациях.
— А меня — Елена.
— Селена? Красивое имя.
Именно из-за шёпота, кажется, мальчишка не расслышал, какое имя она произнесла. Но Лена вдруг решилась: новый мир — новое имя! Селена — так Селена! Интересно, а в этом мире есть луна?
Она выпрямилась уже с сумкой. Постояла, посмотрела в проём двери.
— Мика, я здесь пришлая. Чужая. Я не знаю ничего.
— Дома, значит, у тебя нет, — со вздохом заключил Мика. Тоже помолчал, глядя на улицу. — Ладно. Пошли, Селена. Есть одно местечко, где переночевать можно. Только идти придётся долго.
Она заколебалась, глядя на лохматую макушку мальчишки. А вдруг он приведёт её куда-нибудь, где их встретят его взрослые сородичи?!
Не отводя взгляда от дома напротив, Мика предупредил, словно услышав её беспокойные мысли:
— Только у меня есть нечего.
— Как это? Ты же…
— Я не чистокровный, — шёпотом объяснил Мика. — У меня папа человек был.
— А почему ты сейчас не с родителями? Сбежал?
— Папа умер. А мама ушла давно.
— То есть кровью… — Лена запнулась. — Кровь ты не пьёшь — ну, в смысле…
— Нет. Я ем всё, когда найду чего-нибудь. Ну, что? Бежим?
Они осторожно вышли из-за двери на неровный свет от мотоциклетных фар. Остановились. Мика сунул ладошку в ладонь Лены. Сначала она не сообразила: ей показалось — он хочет погреться, очень уж холодная ладошка оказалась. Но Мика стиснул пальцы и потянул её в сторону, ближе к стене, шёпотом предупредив:
— Ты на окна смотри, а я на дорогу.
Как ни странно, он повёл её обратной дорогой — причём именно к мосту, который в первое знакомство с ним показался опасным, а уж теперь, почти в полной тьме… Приглядываясь с той же опаской к мальчишке, Лена заметила, что он чуть ссутулился, когда они пошли в кромешном мраке.
— Мика, ты видишь, как мы идём?
— Вижу, — прошептал мальчишка. Кажется, он наконец обратил внимание, как она идёт — шаркая ногами. — А разве
— Нет.
— Ты же ведьма! Почему ты не видишь?
Лена поперхнулась. Ведьма? Она? Кхм… Наверное, лучше промолчать. Или сказать что-нибудь такое… Только вот какое — такое? Что не вызовет подозрений? А подозрений в чём? Знать бы ещё…
— Я… болела.
— Отравилась, небось, — тоном специалиста по отравам сказал мальчик.
— Ага…
Лена замолчала, да и Мика явно не был расположен говорить, когда они начали путь по мосту. Он шёл чуть впереди, чутко прислушиваясь: Лена замечала, что он то и дело словно кивает головой. Она всё ещё не могла привыкнуть, что мальчишка идёт босиком, поэтому следила за ним, не укололся бы, и раздумывала: предложить ли взять его на руки? Но он шёл спокойно, будто не замечая, что босой. И она побоялась спрашивать: а вдруг скажет лишнее, выдавая собственную неосведомлённость.
Пару раз останавливались. Один раз — когда всплеск за перилами моста раздался слишком сильный. Пришлось вслед за мальчишкой присесть, притаиться. Второй раз оба чуть не споткнулись, когда буквально под ногами кто-то пронзительно заверещал, а потом крик резко оборвался, и некоторое время пришлось слушать удаляющееся чавканье явно громадной пасти.
"Если бы не темнота", — обмирая от страха, подумала Лена… Она уже пришла к выводу, что здесь будет делать — особенно в первые дни. Да, в этом мире страшно. Да, непонятно. Поэтому она вцепится в этого мальчишку, вампира-полукровку, и будет постоянно рядом с ним. Сделает всё, только бы он хоть чуть-чуть нуждался в ней. И, пока она будет держаться рядом с ним, она постепенно привыкнет к этому месту и узнает этот мир. И больше никто не будет воспринимать её чужачкой. А там, глядишь… Её передёрнуло, а когда снова начала нормально двигаться, сумела криво усмехнуться: только бы назад, домой, не отправляли…
2
Мост пройден. Здесь тьма оказалась не кромешной. Небо густо синело и поблёскивало острыми уколами звёзд. Не вынимая ладошки из её руки, Мика начал время от времени наклоняться и что-то брать с дороги, благо брели еле-еле. Правда, не совсем с дороги — шли по обочине, насколько смогла разглядеть Лена. Не выдержала, спросила:
— Что ты собираешь?
— Здесь кустов много было, — сказал мальчишка уже не шёпотом, а негромко. — Ветки обломанные везде валяются. Наберу, а когда придём — можно будет костёр разжечь.
— Ветки передавай мне. Ты будешь собирать, а я нести. А почему ветки валяются?
— Демоны передрались, — обыденно сказал Мика. Так обыденно, что Лена сначала и не поняла, о чём это он. — За мост пройти не смогли — вода всё-таки, не пускает, но здесь такая драка была — ух! Деревья так и летали!
Из её руки ладошка выскользнула, зато почти сразу что-то ткнулось в ладонь. Прутики. Те самые ветки — полуобморочно думала Лена, всё ещё слыша внутренним слухом поразившую её фразу: демоны передрались.