Детство Понтия Пилата. Трудный вторник
Шрифт:
Палку в легионера в доспехах Квинт метнул так внезапно и точно, что солдат не успел ни отскочить в сторону, ни прикрыться щитом, и дерево гулко ударило о железные доспехи. А в следующее мгновение вскрикнул от боли, выронил щит и руками закрыл лицо тот солдат, который сзади подбирался к Квинту. Лоб у него был рассечен до крови. И некоторое время все недоумевали, как это могло произойти. Пока Квинт не стащил с себя повязки, не подошел к раненому легионеру и в некотором отдалении от него не поднял с земли тяжелой серебряной
Ты понял, Луций? Словно одним движением Квинт Понтий правой рукой метнул палку, а левой сорвал с шеи гривну и кинул ее в лоб второму солдату. Представляешь себе? А люди, которые при этом присутствовали, как утверждал мой отец, даже не заметили этого второго броска.
«Оба не успели прикрыться», – объявил Квинт, виновато глядя на Цезаря.
Потом обернулся к раненому и укоризненно заметил: «Ты играл против уговора. Я не знал, какие у тебя намерения. Так что извини».
А Цезарь задумчиво посмотрел на Масинту и спросил:
«Ну, куда мы возьмем этого метателя дротиков?»
«Куда угодно можно взять! – радостно откликнулся Масинта. – Можно в принципы или в гастаты. А лучше – в легковооруженные. А еще лучше – в конницу, раз он считает себя кентавром».
«А сам ты где хочешь служить?» – спросил Цезарь, обращаясь теперь к молодому человеку.
«В твоей охране, Цезарь», – не раздумывая ответил Квинт.
«У меня нет охраны».
«Начнется война – будет».
Цезарь обернулся к Масинте и приказал:
«Примешь этого метателя дротиков в свою алу».
«С великим удовольствием!» – радостно воскликнул Цезарев любимчик.
«И вот еще, – продолжал Гай Юлий. – Возьми из моего оружия дротик и подари молодцу. Лучший выбери… Нет, сам пусть выберет себе по руке».
Так прадед мой, Квинт Понтий Гиртулей, получил первый свой пилум из рук Цезаря.
А вместе с ним и прозвище – Пилат – Метатель дротиков.
IV. Второй пилум-дротик Цезарь подарил ему вот за какие заслуги:
Хотя Иберия уже давно повиновалась римлянам, западное ее побережье, как ты должен помнить, все еще оставалось независимым – даже после похода Децима Брута против галлеков, – на северное же побережье римляне вовсе не вступали. Оттуда, с запада и севера, местные племена почти непрерывно вторгались в римские области, обрушивались на них, грабили и наносили немалый ущерб.
Дабы прекратить безобразия, Цезарь в течение нескольких дней присоединил к своим двадцати когортам еще десять и выступил в поход. Перейдя через Герминийские горы, он сначала одержал победу над каллаиками, частью переселив их на равнину. Потом покорил область по обе стороны реки Дуэро. Затем достиг северо-западной оконечности полуострова и, остроумно используя взаимодействие сухопутных сил и флота, прибывшего к нему из Гадеса, разбил лузитан и галлеков и занял город Бригантий. Теперь и
Естественно, некоторые лузитане и многие галлеки воспылали к Гаю Юлию ненавистью и исполнились жаждой мести.
V. Однажды в Бракаре, когда Цезарь на площади решал какие-то дела, на него с трех сторон устремились убийцы с кинжалами. Охрана – она уже была у пропретора и руководил ею Масинта – ликторы и охранники не прозевали атаки: некоторых нападающих тут же прикончили, других обезоружили, третьих кинулись преследовать. Стремительно и слаженно действовали.
И лишь Квинт Понтий, который тоже входил в число охранников, – Квинт Гиртулей, по прозвищу Пилат, казалось, опешил от неожиданности. Не принимая участия в потасовке, стоял как вкопанный и смотрел в сторону деревянного рогатого идола, который высился в центре площади. Потом вдруг отшатнулся в сторону, налетел на Цезаря, сбил его с ног и уронил на землю.
И тотчас над тем местом, где Цезарь стоял, один за другим просвистели два дротика, вылетевшие из-за статуи галлекийского божества.
Кто их метнул в Цезаря, так и не удалось установить, потому что во всеобщей суматохе метателю удалось скрыться. Задержанные злоумышленники потом утверждали, что за статуей никто не скрывался и что, дескать, само божество решило наказать Цезаря за его бесчинства в Галлекии.
А Квинт, когда миновала опасность, помог Цезарю подняться на ноги и извинился перед ним:
«Прости, командир, что пришлось так неловко поступить с тобой. Масинта запретил взять с собою щиты. Дал только мечи».
Цезарь ему не ответил. Обошел вокруг деревянного идола. Потом вернулся к Пилату и удивленно спросил:
«Как ты догадался?»
«Они так делают, – просто ответил Квинт Понтий. – Несколько человек отвлекают внимание. А кто-то один поражает жертву дротиками из укрытия».
«Нет, как ты догадался, что дротики будут пущены из-за статуи? – продолжал настаивать Цезарь. – Ведь вон, смотри, – дерево. И в той стороне – столб… С любой стороны могли метнуть».
«Поэтому и толкнул тебя, чтобы не прогадать», – ответил Квинт.
«Врешь. Я видел, что ты смотрел на идола», – уже сердито возразил Цезарь.
«Мне сон приснился. Во сне был идол», – виновато улыбнулся Квинт Гиртулей.
«Не хочешь говорить – не надо», – усмехнулся Цезарь и пошел разбираться с Масинтой и с захваченными злоумышленниками.
На следующий день на лагерной площади, перед строем легионеров, Квинт Понтий Гиртулей получил из рук самого Гая Юлия серебряный пилум-дротик, а также дубовый венок за спасение римского полководца и вместе с ним – римское гражданство.