Детство в девяностых
Шрифт:
— О-оу! — еле слышно прошептала Юлька, едва сдерживая смех.
В коридоре снова послышалась возня, и Даша, к ужасу своему, явственно услышала звуки поцелуев.
— Ммм-уах!
— А-ха-ха! О-ха-ха! Ах, какой ты шалунишка!..
Не в силах более сдерживаться, Хандрымайлов громко прыснул от смеха, за что тут же получил звонкую затрещину.
— Подожди, Николаш… Дверь-то мы с тобой не закрыли, — снова послышался голос Галины.
— А что, муж может прийти?
— Теоретически не может — он на работе. А практически —
— Анекдот с бородой, — фыркнул мужской голос, — Муж приходит домой — а там…
— А что бы ты сделал, если бы он вдруг пришёл? — лукаво поинтересовался мамин голос.
— По рогам бы дал, и всё. Делов-то…
В коридоре снова послышались смех и возня. Потом шаги стихли и хлопнула дверь — очевидно, любовники просочились в одну из комнат.
— Кажется, ушли… — облегчённо выдохнула Юлька.
— В комнату, — уточнила Даша. — Только вот в какую…
— В твою, в какую же ещё.
— Этого только не хватало!..
— Да тихо вы! — прошипел Стас, — Пока они там, надо сматываться. Быстро одевайтесь, и по команде выходим!
— А портфели? — Юлька присела за борт ванны, переодевая трусы, — Наши портфели остались в коридоре! Дашина мама их наверняка заметила!
— Не заметила, — уверенно сказал Стас, — Кабы заметила, мы бы уже тут не сидели.
Кое-как напялив одежду на мокрые тела и повесив обратно мокрые Галинины трусы, ребята, затаив дыхание, выстроились у двери.
— Короче, — объявил Хандрымайлов, — Выходим на цыпочках по одному, хватаем куртки и портфели и быстро дуем к лифтам! Только тихо!
Ребята бесшумно, гуськом отправились в прихожую. Но на полдороге дверь Дашиной комнаты внезапно распахнулась. Из неё стремительно вышла Галина, что называется, в чём мать родила. А следом за ней — двухметровый упитанный верзила-мужик, тоже абсолютно голый.
Увидев друг друга, все — и взрослые, и дети — так и застыли с разинутыми пачками.
Галина завизжала и, едва не сбив любовника с ног, опрометью бросилась обратно в комнату. Юлька же и Стас, воспользовавшись моментом, быстро схватили в охапку свои куртки и портфели — и поминай, как звали.
Глава 53
— Так. Прогуливаете, значит, школу… Прекрасно, прекрасно…
Галина и Даша были в квартире одни, ибо верзила-мужик ушёл вскоре после Дашиных друзей.
— Значит, пока родители на работе, ты опять водишь домой этих сорванцов…
Но в голосе матери Даша уловила скорее растерянность и неловкость, чем строгость. И не преминула этим воспользоваться.
— А пока я в школе, а папа на работе, ты водишь домой любовников, — парировала она, — Так что мы квиты.
— Замолчи!!! — Галина размахнулась, чтобы дать дочери пощёчину, но вдруг в последний момент передумала. «Карающая длань» зависла в воздухе.
— А? Что? — торжествующе поддразнила
— Постой! — мать поймала её и, проведя рукой по её волосам, заметила, что они мокрые.
— Так вы ещё и ванну тут всем скопом принимали? — Галина ринулась в ванную, и заметила свои мокрые трусы, висящие как попало на верёвке, — Ну конечно, так и есть! Маленькие паршивцы!!!
Уличённая, Даша вспыхнула до корней волос. Не найдя, что ответить, она стремительно убежала в свою комнату.
— Ладно, Даша, — заходя, сказала мать смущённым тоном, который показался Даше холодным и строгим, — Давай с тобой подпишем пакт о ненападении…
— Это как? — не поняла девочка.
— Ты не говоришь отцу ни слова о том, что здесь видела. Я же, в свою очередь, не говорю ему, что ты прогуливаешь уроки и водишь домой друзей-сорванцов, с которыми вы тут неизвестно чем занимаетесь…
— Что значит «неизвестно чем»? — вспыхнула Даша, уловив в последней фразе матери оскорбительный намёк, — Мы всего лишь катались с горки в лесу, замёрзли, потом пришли домой и полезли в ванну греться… Вот и всё! А вот чем ты тут занималась с этим толстым дядькой, да ещё и в моей комнате?
Галина густо покраснела.
— Ага! «Э-э» занимались! То-то вы оба голые были!
— Каким ещё «э-э», что ты мелешь? — отворачиваясь, пробормотала мать, — Выдумываешь ты всё…
— Мам, вот только давай без дураков, ладно? Мне же не пять лет, когда вы могли задурить мне голову россказнями о том, что я под капустою родилась!
И Галина, сбросив с лица маску, уже другим, серьёзным тоном, произнесла:
— Ну, раз ты такая уже большая девочка, то всё поймёшь… Да, мы занимались «э-э».
Даша недоуменно подняла голову:
— А папа?
— Что папа? — отмахнулась Галина, — Папа ничего не знает. И знать не должен.
— Выходит, ты обманываешь папу с этим дядькой…
— Ну, если говорить твоими словами, то да, получается, что обманываю. Но этот, как ты говоришь, «дядька», — Галина понизила голос, — Этот дядька нас содержит. И меня. И тебя. И даже папу, если хочешь знать.
— Это как?
— Ну, так… С работы-то меня, дорогая моя девочка, «попросили». А папа ничего не знает. А дядя Коля мне за вот это самое денюжку даёт. И жить мы лучше стали. Ты думаешь, откуда у нас дома появились тортики, пирожные, рыбка красная?
— Я догадалась, — сухо сказала Даша.
— Ну, вот и кушай на здоровье — поди плохо? А с отцом твоим мы бы никогда этого не увидели, — интонации Галины резко стали злыми, — Он же аморфный, пассивный лентяй, амёба, папаша-то твой! Трын-трава ему не расти! Другие мужики крутятся-вертятся, приспосабливаются как-то, деньгу зашибают… А этот! Пока кипятку ему под жопу не плеснёшь, не зашевелится…
— А этот дядя Коля что — «новый русский»?
— В некотором роде. Зато уж денег у него как-нибудь побольше, чем у папаши твоего…