Девчонки и слезы

Уилсон Жаклин

Уже мечтаю о том, чтобы Рассел взял пример с Эллиса и проявил побольше выдумки. Сочиняю целый альтернативный сценарий и мысленно прокручиваю его в голове – воображаемый Рассел не только говорит, но и делает совершенно восхитительные вещи. По сравнению с моими фантазиями наши поцелуи и объятия кажутся унизительными и жалкими. Ничего не жалкими. Я чересчур привередлива и опять ко всему придираюсь. Нельзя сказать, что я сама веду себя романтично и лезу из кожи вон, чтобы Рассела осчастливить. Ведь он постоянно умоляет меня об одной вещи, и я едва не согласилась, а потом меня разобрал смех. Рассел

разозлился, а мне стало еще смешнее, и я уже не могла остановиться.

– Ты всегда такая смешливая, Элли? – раздражается он.

– Я девочка. Все девочки хохотушки. Для них это в порядке вещей.

– Допустим, но некоторые девочки знают, что хихикать не всегда уместно, и умеют проявить немного серьезности.

– Ну и встречайся с ними. – Я начинаю выходить из себя.

– Ты ведь знаешь, что мне никто не нужен, кроме тебя.

Я успокаиваюсь и нежно его целую. Все-таки он милый – временами. Просто меня допекает, что он постоянно ко мне пристает и принуждает делать то, что мне совершенно не хочется. Ну ладно, иногда мне этого хочется не меньше его, все так, но пока я не готова к такого рода отношениям.

– Джули, подружка Джеффа, ему это разрешает. А Джейми и Большой Мак этим занимались с кучей девчонок.

– Слушай больше, – раздраженно бросаю я. – Ты что, обсуждаешь нашу любовную жизнь со всеми своими одноклассниками?

– Конечно, нет! – заверяет Рассел, хотя лицо у него слегка краснеет. – А вот ты наверняка обо всем докладываешь Магде и Надин, так что не будь лицемеркой.

– Ни о чем я им не докладываю. Кое-что рассказываю, но не так уж много, – отвечаю я. – Даже и близко нельзя сравнить с их откровениями. Слышал бы ты, что пишет Надин ее Эллис!

– А как поживает Магда? С кем она сейчас встречается?

– В общем-то, ни с кем. Она собиралась по-новой закрутить с Грегом, но теперь считает, что он бесчувственный. С ее хомячихой произошел несчастный случай – она разбилась насмерть, и Грег хотел дать ей новых хомячков-детенышей, Тофи и Мэлоу, но Магда говорит, что у нее траур и в настоящий момент она не может впускать в свою жизнь других хомяков, она этого просто не выдержит. И с Грегом ей тоже не больно хочется связываться.

– Отлично, – говорит Рассел. – Большой Мак устраивает день рождения, и к нему придут почти все парни из моего класса, а вот с девочками напряженка.

– Магда не такая, – возмущаюсь я. – Знаю я, что за фрукт твой Большой Мак.

– Да нет, все будет прилично, с родителями на горизонте, клянусь. Я пообещал Большому Маку, что мы придем. Мы ведь придем?

– Для начала мог бы меня спросить. Ты мне вообще ничего не рассказываешь, Рассел. Как это было с конкурсом.

– Элли, не будь занудой! Ладно, ладно, понимаю. Извини, надо было тебя предупредить. Но ведь это не последний в жизни конкурс.

– И не смей покушаться на моего слоника Элли. – Я щелкаю его по носу.

– Это не твой слоник. Кто угодно может нарисовать дурацкого слона.

– Только не слоника-девочку с изогнутым хоботом и накрашенными ногтями. Это слоник Элли. Мое творение. – Я щелкаю его чуть сильнее.

– Хватит, юная мисс. – Рассел хватает меня за плечи.

Мы

играем в борцов, сначала дурачимся, а затем Рассел опять принимается за свое:

– Ах, Элли, я тебя люблю. Ну пожалуйста.

– Рассел! Тебя заело, смени пластинку.

– Слушай, если выиграю конкурс, поделим приз пополам, раз уж ты настаиваешь, что слоник твое творение.

Как мило и благородно с его стороны! Хотя меня по-прежнему гложет досада. К тому же надоело это бойцовское состязание.

– Хватит, Рассел, мне пора. Надо еще успеть в магазины до закрытия.

– Значит, тебе больше нравится шататься по скучным магазинам, чем быть со мной? – В голосе Рассела сквозит раздражение.

– Я иду туда не ради собственного удовольствия, а за продуктами для всей семьи.

За завтраком я предложила Анне сходить вместо нее в «Вейтроуз», поскольку у нее работы выше крыши. Специально сказала это при папе, чтобы услышать его реакцию.

– Сходим все вместе за покупками в воскресенье, – подает голос папа. – Элли, не смотри на меня такими глазами. Не строй из себя мученицу.

Даже если мы так и поступим, ничего хорошего из этого не получится. Мы больше не ведем себя как семья. Папа и Анна почти не разговаривают друг с другом. Папа едва ли не каждый день возвращается за полночь. Анна трудится как ишак. От беспокойства вид у нее постоянно хмурый, брови насуплены, под глазами черные круги. Цыпа вечно скулит, хотя Анна его балует и покупает лакомства. Он ходит за ней хвостиком, точно маленький. Знаю, что у Анны из-за него душа не на месте, и не хочу, чтобы она тревожилась еще и из-за меня.

Хожу по магазину, хотя этот процесс оказывается еще более скучным и утомительным, чем я предполагала. Не могу найти и половины того, что мне нужно. По сто раз таскаюсь взад и вперед по каждому ряду. Целую вечность торчу в очереди в кассу. Наконец передо мной остается всего одна женщина. Начинаю выгружать покупки из тележки и вдруг чихаю. Нащупываю в кармане носовой платок. О, нет! Носовые платки. Совсем про них забыла.

Опять бегу в торговый зал, громыхая тележкой на разболтанных колесах, и со всего размаха врезаюсь в высокого блондина в белой шапочке и комбинезоне, который ставит в холодильник пакеты с молоком. От неожиданности он роняет из рук пакет, и мы оба замираем – однако пакет выдерживает удар и молоко не разливается.

– Значит, не надо оплакивать пролитое молоко, – говорю я, спрашивая себя, с какой стати он ухмыляется и где я его уже видела. И вдруг до меня доходит. Это ж не просто высокий блондин, а Парень Моей Мечты, тип, на которого я несколько раз налетала по дороге в школу. В буквальном смысле. А теперь опять чуть его не сшибла.

– Извини. Честное слово, я не всегда врезаюсь в людей.

– Только в меня.

– Не знала, что ты тут работаешь.