Девчуля для братвы
Шрифт:
— Наконец-то пришла, Рудная, — неожиданно сказал Алекс. — Без тебя было скучно!
Снова издевка. Лучше промолчу.
Положив руку на спинку моего стула, он галантным жестом налил шампанского себе и мне.
— А за мной поухаживаешь, Вишневецкий? — томно улыбнувшись, Света подставила свой бокал.
— Обойдешься, Вавилова! — хмыкнул парень. — Розового шампуня последняя бутылка осталась, нам с Ульяной не хватит. А ты вон водку пей!
Вавилова хихикнула, переводя откровенное хамство в шутку, но я-то видела, как
— Да, Саша, ты налей этого розового шампанского лучше Свете, а я не буду, — поспешно проговорила я.
— Вообще пить не будешь, Рудная? С ума сошла? За Новый Год обязательно нужно выпить! А то работы не будет!
И Алекс выпил. А потом еще. И еще. Среди всего застолья он выбрал слушательницей почему-то меня, принявшись рассказывать обо всем на свете. Про своего младшего брата-репера, про свой ремонт и про девушку с которой он недавно расстался, потому что она ела неженскую еду — шашлык, стейки, пиво. По его мнению, женщины должны были есть исключительно женскую еду: легкие салаты, йогурты и фрукты.
— Девушки от мяса становятся пухлыми, — вещал Алекс, склоняясь ко мне все ниже и ниже. — А я страсть, как не люблю пухлых! Не фигуристых, как ты, а именно пухлых! Кстати, фигурка у тебя — первый сорт, я даже не ожидал, Рудная. Что ж ты такую красоту прятала?
Внимательно прислушивающаяся Света Вавилова так яростно швырнула вилку на тарелку, что она упала.
Услужливый официант тут же принес новую.
Не понимаю. Не понимаю, что происходит. Почему Светка смотрит на меня с такой ревностью? И почему Алекс Вишневецкий, не упускавший случая сказать мне что-то ехидное, никак не может от меня отлипнуть? Издевается? Да сколько можно?!
— Потанцуем?
В склонившемся ко мне парне я узнала Игоря.
Да, того самого Игоря, жениха Жубановой, который не дал мне свой телефон в торговом центре, когда я об этом просила. Еще и загнул что-то про троичную систему.
Надо же, и ведь не постеснялся мрачно наблюдавшей за всем этим Элины, которая, казалось, готова была швыряться столовыми ножами.
Не зная, что сказать, я молча помотала головой.
— Тогда со мной! — не растерялся Алекс.
Не успела я и слова вымолвить, как он подхватил меня со стула и закружил по залу под песню Стаса Михайлова.
— Слушай, Ульяна, я хотел извиниться, если чем-то тебя обидел, — проговорил Вишневецкий, уткнувшись мокрыми губами мне в ухо. — Ты очень миленькая девочка. Как ты смотришь на то, если мы прямо сейчас отсюда сбежим?
— Куда сбежим? — оторопела я.
Сбежать я действительно хотела. Вот только без него.
— В Ла-ла Ленд, — пьяно засмеялся Алекс.
Казалось, что все смотрят. Смотрят и насмехаются над нами.
Надо мной.
Отлепив его навязчивые руки от своей попы, я отправилась искать туалет. Запершись в кабинке, обессилено опустилась на сиденье.
Это все платье виновато! Вернее, Вольф, который заставил меня
Достала из сумочки сотовый, который Вольф купил мне пару дней назад и который был заблокирован таким образом, что я могла позвонить только ему. Что я и сделала. Пусть приедет и заберет меня отсюда! Уж лучше с ним, чем с подвыпившим Алексом, который никак не может от меня отлепиться и всюду сует свои противные юркие пальцы.
Увы, но дозвониться до него мне не удалось — абонент оказался вне зоны доступа сети. Я хотела набрать его еще раз, как дверь женского туалета распахнулась, и послышались возбужденные голоса.
— Да чтоб она провалилась, эта гадина! — захлебывалась рыданиями Вавилова. — Все скромненькой прикидывалась! Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! А тут явилась, как шлюпка привокзальная! Алекс вон от нее весь вечер не отходит! А я так надеялась, что мы с ним сегодня хоть разочек потанцуем… Теперь понятно, кто эта Улька Рудная на самом деле — подстилка дешевая! И на шубу эту дорогущую она насосала!
— У Ильяса Рахматулина и насосала! — подпела злющая, как черт, Элина Жубанова. — Игорек с нее тоже глаз не сводит! Хотя сам тогда над ней же и смеялся! И платье это ей совсем не идет! Как дешевка вульгарная выглядит!
— Я видела лейбл, — неуверенно вставила Бочкарева. — Написано «Гинза Танака»…
На подоле платья действительно был крошечный черный ярлычок с такой надписью. Я понятия не имела, что это значит. Хотела вообще его отпороть, но потом подумала, что и так сойдет.
— Это не может быть настоящее платье от самого Танаки! — судя по голосу, змеей взвилась Жубанова. — Подделка! Обычная подделка под бренд!
Остальные хором ее поддержали. Моя внешность подверглась детальнейшему разбору. Какими только эпитетами меня не награждали!
Неужели я действительно выгляжу, как… как…
Слезы душили меня, а Вольф по-прежнему был вне зоны доступа.
Едва дождавшись, когда добрые коллеги вдоволь позлословят на мой счет, я вернулась в зал за палантином, а потом направилась к выходу.
Пусть Роман лишает меня премии, а может даже и уволить! Не могу больше находиться в этом гадюшнике!
В конце концов, я развелась — так пусть еще и работы лишусь. Сгорел сарай — гори и хата.
— Сто-я-я-я-ять!
Задорно танцующий под Верку Сердючку Роман Евгеньевич ловко поймал меня и утянул на танцпол.
— Далеко ли собралась, Ульяша?
— Мне домой пора. Спасибо за приятный вечер. Вы веселитесь, а я пойду…
— Да ты и часа не побыла! — возмутился Роман. — Мы тут, значит, всем коллективом сплочаемся, даже Комарова пришла! А у нее месячный ребенок! Все могут, одна Рудная не может!
И он буквально-таки толкнул меня на лихо отплясывающего Алекса, вокруг которого ненавязчиво крутилась Вавилова. Тот меня поймал и облапал при этом, после чего мне удалось вырваться и припустить, наконец, к гардеробу.