Девилз-Крик
Шрифт:
– Как вверху, так и внизу.
Джек опустил телефон и повернулся.
– Простите?
Блондинка бросила на него пустой взгляд, отрешенное выражение ее лица заставило его покраснеть. Это был взгляд учительницы начальной школы, совершенно вымотанной к концу дня. «Почему ты ничего не замечаешь? – как бы вопрошал он. Как ты можешь быть таким несообразительным?»
Блондинка подняла одну руку, указывая вверх. А другой указала вниз.
– Как вверху, – повторила она, – так и внизу. – Затем указала на плиту: – Вот что там написано.
Джек растерянно уставился на
– Вы…
В руке у него зазвонил телефон. «Вы знали мою бабушку?» – хотел спросить Джек. Но слова застряли в горле, пока он возился с устройством, отключая будильник, который настроил для себя. У него было пятнадцать минут, чтобы добраться до офиса Чака Типтри в центре города.
– Простите, – пробормотал он, но когда оторвал глаза от экрана, блондинка была уже на середине склона. – Хм.
Убрав телефон в карман, Джек снова посмотрел на бабушкино надгробие. «Как вверху, так и внизу». Он задался вопросом, правду ли сказала незнакомка или какую-то чушь. С другой стороны, он предположил, что в таком странном обмене репликами должна быть хотя бы доля правды. Бабуля Джини всегда говорила, что знание зачастую приходит, обретая странные формы.
– Как яблоко от яблони, – прошептал он. – Как вверху, так и внизу. Одна тайна порождает другую.
Озадаченный, Джек вернулся на парковку. Одна из машин исчезла. На ее месте лежал белый полиэтиленовый пакет. Нахмурившись, Джек покачал головой и забрался в свою машину.
Когда он уезжал, на кладбище налетел теплый ветерок. Прошелестев сквозь деревья, он погнал маленький пакет по асфальту. Содержимое рассыпалось. Обертки от фастфуда и конфет, пустой стаканчик и другой мусор разлетелись по парковке – в том числе использованный аэрозольный баллончик с красной краской.
Глава шестая
Джек едва не опоздал на встречу. Прошло уже двадцать лет, и за это время перекресток Ист-Мейсон-стрит и Норт-Депо-стрит захватило чудовище из бетона и арматуры. Это массивное сооружение, получившее название Мемориальный мост Тома Тирстона, переправляло путешественников через речку Лэйн-Кэмп-Крик на улицу Норт-Кентукки-стрит, превратившуюся в проезжую часть с односторонним движением.
Сбитый с толку, как и сам Джек, GPS-навигатор издавал строгие директивы, требуя, чтобы он немедленно развернулся на 180 градусов. Тихо выругавшись себе под нос, Джек выключил устройство, уверенный, что сможет самостоятельно найти офис Чака. Насколько сильно могла измениться Мэйн-стрит за двадцать лет?
Не так чтобы очень, как выяснил он. Объехав квартал, где раньше находился Первый национальный, Джек обнаружил, что в его отсутствие банк, выбранный бабушкой, поглотил более крупный корпоративный. Сама Мэйн-стрит не пустовала, как он ожидал. Ряды парковочных мест были заняты машинами и грузовиками, чьи хозяева спешили по тротуарам, не обращая внимания на чужака среди них. Стауфорд вырос, а может, всегда был таким, просто Джек не помнил этого. В любом случае его ошеломили эти признаки жизни и настолько захватили
Джек снова обогнул квартал, на этот раз проехав вдоль всей Кентукки-стрит до точки, где та соединялась с южным концом Мэйн-стрит. Воспользовавшись возможностью, он вернулся на главную улицу, чтобы увидеть город во всей его современной красе.
За годы его отсутствия мэрию реконструировали. Своими белыми колоннами и куполообразной крышей она уже мало напоминала прежнее офисное здание. Что-то подобное Джек видел в Капитолии штата. Однажды он стал свидетелем собрания Ку-клукс-клана на крыльце здания. Сидя на заднем сиденье зеленого «кадиллака» Имоджин, он спросил ее, почему все те люди одеты как призраки. Она посмотрела на него в зеркало заднего вида и ответила: «Они – расисты, милый».
«Бабуль, а что такое „расисты“?»
Она ненадолго задумалась, но ответ пришел к ней так же легко.
«Расисты – это трусы. Они так одеваются, чтобы люди не видели их лиц».
«Значит, они – бояхи?»
«Да, тупые бояхи».
Спустя десятилетия, стоя в пробке, Джек повернулся и увидел, что в старом муниципальном здании через дорогу теперь находится стауфордская прачечная. Маленькая вывеска в окне гласила, что они также покупают золото за наличные. Такое соседство не на шутку развеселило его, и он смеялся почти все то время, пока стоял в пробке.
Офис Чака Типтри находился через дорогу от квадратного кирпичного дома, где раньше была аптека Хаффингтона, а сейчас там располагалась небольшая кофейня. Через квартал, там, где раньше находился универмаг «Ронс», появились бар и ресторан под названием «Дэвлинс-он-Мэйн». Джек припарковал машину у тротуара и вздохнул. Город сильно изменился. Новое поколение выросло на костях старого. Эти остовы никуда не делись, но их населяли существа нового типа. Время в Стауфорде, наконец, сдвинулось с мертвой точки – когда-то Джек считал такое невозможным.
Джек посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Неужели он тоже сильно изменился? Он стал внимательно разглядывать морщины, намеки на седину, темные возрастные пятна на щеках и лбу. Мужчина в зеркале сильно отличался от мальчика, который бродил по этим улицам в Хеллоуин или смотрел ежегодный парад с рожком мороженого в руке. Но где-то в глубине его глаз еще теплилась искорка молодости. Там, где его по-прежнему преследовали кошмарные сны и тьма наполняла легкие мерзким затхлым воздухом неисчислимых веков. Тот ребенок все еще жил внутри Джека, и он кричал.
Жара облаком окутала лицо, лишив способности дышать. Джек бросился на улицу за глотком свежего воздуха. Почувствовав аромат жареного кофе из заведения через дорогу, он пожалел, что не успел выпить чашку перед встречей.
– Джек?
Он закрыл за собой дверь и поднял глаза. В дверях офиса стоял пузатый мужчина с коротко стриженными седоватыми волосами и такой же бородкой. Пухлые ярко-красные щеки покрывали бусины пота. Джек где угодно узнал бы эту гадкую ухмылку.
– Чаки?
– Джеки, тощий ты сукин сын! Заходи.