Девочка бандита
Шрифт:
Мне семь. За окном – май, а мама на кухне жарит оладья…
Вся жизнь еще впереди, и я не познала ни горечи, ни боли утраты.
Увы, воспоминания растворялись, как сахар в кипятке.
Уже не видишь, но привкус ощущаешь…
Еще несколько мгновений я просто лежала, отчаянно цепляясь за счастливые мгновения, а потом осознание обдало меня отрезвляющей, ледяной волной.
Мне 18. Я уже не девочка. Я полюбила бандита, а он меня нет. За эту любовь мне придется еще долго расплачиваться, и сломанная рука – красноречивое тому напоминание.
Но
Любящее сердце, оно такое.
– Лиза, ты проснулась? – бодрый голос Зои Павловны напомнил, что мне пора вставать.
– Да, я скоро! – ответила и поморщилась.
Голос мой был еще слабый. Даже несмотря на то, что я уже который день гостила у Зои Павловны, я никак не могла прийти в норму.
Зоя Павловна сдержала свое слово. Забрала меня к себе.
Квартира у неё была трехкомнатная, уютная. Чистота, порядок. Плетеные корзинки, многочисленные грамоты Зои Павловны, которых она по праву была достойна, заставляли деревянные полки. А еще – кругом были вязаные игрушки. Оказывается, Зоя Павловна была талантлива и в этом.
Прошлепав босиком по полу, я завернула на кухню.
Зоя Павловна как раз разливала чай по чашкам. Сама она выглядела уже не по-домашнему – на ней была юбка и свитер, что наталкивало меня на мысли, что женщина куда-то собралась.
– Хорошо выглядишь, сегодня уже с румянцем, – улыбнулась она мне, кивнула, – садись.
Я медленно опустилась на табурет. Все еще осторожничала. Нет-нет, но голова иногда кружилась, и тело наполнялось слабостью.
– Зоя Павловна, спасибо, – испытывая такую благодарность к этой доброй женщине, от которой щемило сердце, произнесла я, – не знаю, как бы я без вашей помощи.
– А ты не думай – как бы. Считай – Бог послал меня к тебе. Так что Ему – спасибо, а я только рада помочь, – она налила в пиалу яблочное варенье, – попробуем сегодня это варенье. Яблоки кислые были, но сочные! Я сахара побольше бахнула, когда варила варенье. Давай, с оладьями, вкуснее будет!
– Очень вкусно, и даже без варенья, – улыбнулась я, когда откусила кусочек.
Тесто – воздушное, умеренно сладко-соленое, с нотками ванилина…
Но самый главный ингредиент, пожалуй, был любовь.
Всё Зоя Павловна делала с любовью. Мне кажется, свари она просто яйцо, и то бы оно отличалось по вкусу.
– Ты ешь, а я пойду схожу в магазин, надо купить творог тебе. Для косточек, – Зоя Павловна осушила свою чашку чая, поставила в раковину.
– Зоя Павловна, на меня, пожалуйста, не тратьтесь, я и так у вас тут сижу на шее, – краснея от стыда, произнесла я.
Трудно было принимать заботу. Даже несмотря на то, что Зоя Павловна ни разу не упрекнула меня, я чувствовала себя неловко.
Словно была не достойна.
– Лиза, ты мне глупости не говори! Не обеднею я от того, что куплю творог! Зато сколько радости и приятностей! Сготовлю сырники, хочешь? – она с улыбкой посмотрела на меня. – Вижу, что ты бы не отказалась. Вот и хорошо! Я
Зоя Павловна нажала на кнопку телевизора. Чмокнула меня в щеку и, бросив на ходу: «сама закрою», ушла.
А я продолжила есть и бесцельным взглядом смотрела на экран тв. Тут как раз начались наши местные новости. Скукота.
Можно было переключить на другой канал, но желания встать из-за стола у меня не было.
Откусив очередной кусочек, я зачерпнула ложкой яблочное варенье. Зажмурилась от удовольствия, когда почувствовала сладость с едва уловимой, приятной кислинкой.
А потом обеспокоенный женский голос привлек мое внимание, и я, позабыв обо всем, уставилась в экран тв.
– Сегодня на городском центральном рынке была обнаружена страшная находка, – голосом, как из ужастиков, сообщала темноволосая ведущая. – Рядом с одной из палаток обнаружили молодого мужчину с многочисленными переломами. Позже была установлена личность пострадавшего, это – Васильев Иван, 1978 года рождения. По данным, которые передали нам врачи, у пострадавшего сломаны все пальцы на руках, а так же имеется переломы ног и рук. Вот что рассказывает одна из продавщиц, возле палатки которой обнаружили мужчину.
На экране показалось бледное лицо тети Веры.
Я перестала дышать. Вцепилась пальцами левой руки себе в колено. Стало больно, но я проигнорировала эту боль.
– Я пришла, и увидела его, он лежал без сознания, – дрожащим голосом произнесла она.
– У вас есть предположения, почему пострадавший лежал рядом с вашей палаткой? – поинтересовалась ведущая.
Лицо тети Веры показали крупным планом, и я увидела, как оно помрачнело и стало белее белого.
– Нет, никаких предположений, – бесцветным голосом ответила она.
Далее ведущая еще что-то говорила, а я, оглушенная, не могла нормально вздохнуть.
Иван… Переломы… Палатка тети Веры…
Не думаю, что так много совпадений могли произойти просто так.
Сердце странно забилось в груди, и меня прошиб пот.
С каждым новым вздохом, мою грудь наполняло пониманием, что все случившееся – дело рук Искандера.
Значит, он узнал…
Только каким образом, хотя, впрочем, для такого человека, как Искандер, разве это было проблемой?
Сердце мое располовинилось.
С одной стороны, меня поражала жестокость, с которой расправились со скинхедом, с другой – я испытывала надежду, что Искандер сделал это, потому что любит меня.
Однако с его обостренным чувством справедливости, он мог поступить так, даже если бы не любил меня.
Я ведь помнила, как любимый поступил с убийцей своего отца.
Любимый.
Да. И, вероятно, навсегда.
Потому что я понимала – никто, никогда не сможет занять столько места в моем сердце, как сделал это Искандер.