Девочка Беркута
Шрифт:
Его практически бесшумные шаги выводят меня из равновесия.
Он одевается? Уходит? В середине ночи? И оставляет меня здесь одну?! Паника ударяет в голову, адреналин проникает в кровь. Это отрезвляет и помогает скинуть с себя остатки сна окончательно.
Рома выходит в коридор и тихо прикрывает за собой дверь. Вскоре послышался короткий собачий лай. И тут же прекратился.
Я поскорее накрываюсь с головой одеялом. Страх накатывает неудержимыми волнами. Я боюсь. Боюсь находиться в доме одна.
Периодически запуская свежий воздух под одеяло, я пролежала почти без движения очень много времени. Минуты растянулись в часы. Секунды замедлили ход. А мне все также страшно засыпать.
Не знаю, сколько еще времени я пролежала, прокручивая в голове эти невеселые мысли.
В какой-то момент я почувствовала, что глаза уже закрываются. Тогда я откинула одеяло и посмотрела в окно. Светает. А его все нет. Почти всю ночь он где-то. А если Рома не придёт больше...? Проходит еще немного времени...
Лучики света, попадая на глаза, заставляют поморщиться и перевернуться на подушке. Я заставляю себя осмотреться и отмечаю, что место мужчины все ещё пустует. Неужели он не ночевал сегодня со мной и отсутствовал до утра?
Мысли как в тумане, я встаю на ноги, натягиваю мужскую футболку, даже не глядя. Опасливо распахиваю дверь.
Выхожу в коридор. Решаю направиться на кухню. Но звук льющейся в ванной воды приносит облегчение. Он вернулся.
Я тихонько разворачиваюсь и отправляюсь на кухню. Не выспалась. И голова болит.
— Привет! — через пять минут раздаётся совсем близко от меня веселый голос. — Как спалось?
— Прекрасно, — я искренне завидую его оптимизму. — А тебе?
— Не хуже, — Рома чмокает меня в макушку и отходит на приличное расстояние. — Даже выспаться успел.
Он кажется бодрым и отдохнувшим. Как ему это удаётся? Разве можно не спать ни днём, ни ночью и при этом выглядеть вот так?
На нем футболка и домашние брюки. А ленивая мальчишеская улыбка не сходит с лица.
— Давно проснулся?
— Минут двадцать назад, — я специально проверила перед тем, как выйти из комнаты. И могу с уверенностью сказать: его вещей, устало брошенных на стул или в шкаф, там нет. Он вообще после отлучки не был в спальне?
Беркут расслабленно приближается и обнимает меня со спины.
Он делает вид, что ночевал со мной? Не понимаю. Ничего не понимаю...
Опускаю растерянный взгляд на мужские руки, и у меня внезапно перехватывает дыхание. Из лёгких выкачали весь воздух. С замиранием сердца молчаливо отмечаю: сбиты костяшки пальцев. На правой руке до крови.
Куда он уходит?!
_______________
Мои дорогие, нравится ли вам история? А герои? Не забывайте отписываться в комментариях)) Ваша поддержка творит чудеса и дарит вдохновение:))
Глава 25
— Я сейчас приму душ и приготовлю завтрак, — стараюсь произносить ровным, спокойным тоном, но внутри меня что-то обрывается.
Расцепляю его руки и, не оборачиваясь, уверенным шагом бреду в сторону ванной. Когда мне так захотелось узнать об этом скрытном человеке хоть что-то, он решительно отказался дать мне такую возможность.
Беркут неуловим, как ветер. Он никогда не будет принадлежать одному делу. Не будет привязан к одному месту. Не будет любить одну женщину. Да и будет ли он любить когда-либо...
Мне глупо задумываться об этом в принципе. Кто я для него? Очередная. Удобная. Уместная. Вот и все. ВСЕ.
Никто никому ничем не обязан. И он своим поведением это лишь подчеркивает. Я не вправе задавать вопросы, Беркут не обязан отвечать. Но частичка меня уже навсегда потеряна. Она останется здесь. В этом стареньком доме, с деревянными ставнями и скрипящими ступеньками. Двумя огромными овчарками, беспрекословно выполняющими любой приказ своего хозяина. Белым пушистым полотенцем и такими трепетными воспоминаниями, когда внушающий ужас гигант так нежно и трепетно касался жесткими губами моей разбитой коленки.
Краем глаза я замечаю, что шторка в ванной медленно едет в сторону.
Успеваю прикрыться руками, схватиться за краешек непромокаемой ткани и растерянно спросить:
— Эй. Ты что хулиганишь?
— А я решил, что завтрак может подождать, — чувственная улыбка касается уголков его рта. Так бы и целовала... бесконечно... — Знать, что ты в душе, намыливаешься моим гелем, пахнешь мной, и спокойно сидеть в стороне... Это просто грех.
И тут с моих губ неожиданно срывается вопрос, бьющий в самую точку:
— И как много грехов на твоей душе, Рома?
После тех крупиц информации, что я сумела о нем раздобыть, этот вопрос кажется вполне резонным.
— Не уверен, что ты готова услышать правдивый ответ.
Он заносит ногу и целеустремленно переносит ее через бортик. Затем другую. Выпрямляется.
Этот хищник выше меня намного. Когда мужчина стоит так близко, то мне приходится задирать голову, чтобы столкнуться с ним взглядом.
Тёплая вода хлещет в спину, но почему-то мне становится холодно.