Девочка Да Винчи-2. Любовь
Шрифт:
Чёрт, меня всего колошматит, когда я представляю, что буду говорить эти слова по-другому. Иначе. Мы будем не просто сталкиваться в коридоре. Мы будем просыпаться вместе. Рядом. Бок о бок. Лицом к лицу. Это будет скоро, очень скоро, я верю.
– Ты сошёл с ума, а вдруг увидят?
– Кто? Думаешь, в этом доме кто-то удивится тому, что я тебя целую?
Подмигиваю ей, а она кивает в сторону двери из которой выглядывает любопытная мордашка её сестры. Машет мне рукой и тут же
– Во егоза, она же спала!
– Еще поспит, а ты что так рано подорвалась.
– Я… - Соня опускает глаза, чуть краснея, - завтрак приготовить… тебе… ты же… в школу едешь?
– Еду. Вернее иду. Ты так рано вскочила, чтобы меня накормить?
Кивает, губу закусив, а мне охренеть как приятно. Моя девушка встала пораньше, чтобы сделать мне приятное. Это… Это очень круто.
– Пойдем, там, наверное, уже твоя мама колдует.
– Не, мама знает, что утром я сам. Девчонок сегодня в сад не вести, поэтому она рано не будет вставать. Да и они без сада поднимаются часам к девяти только.
– Ого! У меня Арина пташка ранняя. Особенно в выходные любит проснуться ни свет ни заря.
– Значит по выходным мы с Ариной будем тебя кормить. Я тоже рано встаю.
Идём на кухню. Как я и сказал – там никого. Отец сегодня тоже поедет на студию позже, так что плита и кофемашина в нашем распоряжении.
– Что ты любишь?
– А что тебе проще?
– Мне? – она улыбается, - Мне всё равно, главное, чтобы тебе было вкусно.
– Ну… тогда омлет из пяти яиц с беконом и тостами.
– Из скольких? – Соня делает большие-большие круглые глаза.
– Пять яиц, Соня, пять. Я большой мальчик. И бекон люблю с корочкой. Да, еще можно помидоры.
– Хорошо.
– Да, ладно, давай я сам, я же пошутил!
– Нет уж… не «ясамкай», садись.
– Я пока кофе сделаю, тебе капучино или латте?
– Мне… давай латте.
Готовим завтрак, болтаем обо всем понемногу, потом садимся за стол. Я достаю телефон и вижу несколько входящих от Солнцева. Телефон у меня по ночам на беззвучном, так что…
Что-то мне это не нравится. Совсем. Еще и сообщение вдогонку.
Читаю, и у меня земля из-под ног уходит. И видимо на лице все отражается.
– Что случилось, Дань?
– Ничего… просто… Ты с утра телефон не смотрела?
– Я? Нет… что-то случилось? Плохое что-то, да?
Плохое, не то слово. Просто… кабздец какое плохое.
Встаю, подхожу к Соне, рывком поднимаю её со стула, прижимая к себе. Просто не соображаю, что делаю. Впечатываю её в себя так, словно от этого жизнь зависит. До хруста костей.
– Даня, что…
Не даю ей говорить, впиваясь в рот. Мне просто нужно это сейчас, как воздух,
Что именно вчера они с сестрой переехали ко мне.
Если бы этого не случилось! Если бы она отказалась, я бы не настоял… Если бы мы просто замешкались и решили отложить на пару дней!
Чёрт… чёрт… чёрт!
Отстраняюсь, прижимая ладони к лицу. Твою ж… А-а-а! Сердце рвет на части. Я просто в ярости. Мне сейчас хочется убивать.
Не думая, заношу кулак и с силой долблю в каменную стену оставляя след, разбивая костяшки.
– Даня… - Соня говорит тихо, но в её голосе ужас. И я понимаю, что только испугал свою девочку.
Идиот. Кретин!
Если бы я взялся за её дело раньше, этого всего вообще могло бы не быть! Почему я сразу, узнав, что она ночует в Студии не задался вопросом – а в чем же дело?
– Дань…
– Прости меня, малыш, прости… прости…
Снова в охапку её, снова к груди, опять до боли.
Я мог её потерять. Их обеих потерять!
Господи…
– Даня, что-то случилось, да? Страшное что-то?
– Сонь, пообещай, что ты не будешь плакать, ладно? И волноваться. Всё хорошо. Сейчас ты со мной и всё точно будет хорошо!
– Даня… ты… ты меня пугаешь.
Пугаю, да. Сам понимаю. И не знаю, как ей сказать. Но сказать надо.
– Сонь… утром рано кто-то… в общем… чёрт… в окно вашей комнаты бросили бутылку с… зажигательной смесью.
– Что?
Она быстро моргает, сначала явно не совсем понимая, потом закрывает рот ладошкой.
– Там был пожар…
– О… господи…
Слезы катятся по её щекам, которые вмиг стали белыми. Она дрожит. Её всю начинает трясти буквально в сотые доли секунды…
– Нет, нет… почему? За что? Это…И… всё сгорело, да? Всё? И…
– Комната почти полностью. Но здание сильно не пострадало, еще немного коридор и подсобное помещение.
– Комната… полностью… если бы мы были там, то… Мамочки, мамочки…
Она начинает сползать вниз, хватаю её, сажусь на стул, её у себя на коленях пристраивая.
Шок, который меня поразил сразу понемногу отходит. Меня теперь топят ярость и гнев. Я хочу наказать всех, кто причастен к этому делу. Хочется убивать. Я понимаю, конечно, что это не выход. Ну, в том смысле, что сам я не буду никого трогать, не доставлю ублюдкам этого удовольствия. Но я их найду. И постараюсь сделать так, чтобы их посадили. Тех уродов, которые меня тогда пытались припугнуть я запомнил, и их портреты уже у Солнцева.