Девочка для снежного принца

Агата Яд

– Да… – начала было говорить я, но, заметив, как потемнели глаза мужчины, выпалила: – Нет!

– Можешь попросить взамен, что хочешь, – благосклонно промолвил Максим Данилович.

Я смущённо отвернулась от него и увидела на стене календарь с новогодней темой, потому и назначила цену своей услуги.

– Хочу на каток сходить.

– Каток? – изумлённо переспросил Максим Данилович.

– Ну, да, каток, – утвердительно кивнула я, набравшись смелости. – Или это что-то запредельное?

– Ладно, – пожал плечами Холодцов

и тут же скривился от боли. – Завтра вечером съездим на каток.

Мы последними покинули офис. Я села на первое сиденье автомобиля Холодцова и вдруг заприметила Матильду. Девушка в красивом пальто с меховым воротником прогуливалась неподалёку от торгового центра. Это не осталось без внимания Максима Даниловича, но он стал к ней подходить. Я вжалась в сиденье, чувствуя, будто совершаю какой-то непростительный поступок. Холодцов уселся за руль, увидел, что я втянула голову в плечи, и включил подогрев. Тёплый воздух подул на мои ноги.

– Спасибо, – поблагодарила я Максима Даниловича.

– Хочешь пиццу? – поинтересовался он.

И вопрос Холодцова означал одно, что я сегодня опять ночую в его квартире.

Глава 7

Мы подъехали к дому, и я опять ощутила сожаление, что любовалась Питером только из-за окна автомобиля. Холодцов заметил мой унылый вид и предложил:

– Сходим вместе в торговый центр?

Я тут же оживилась, согласно кивнула и расплылась в довольной улыбке. Максим Данилович заглушил двигатель, а затем мы отправились за пиццей. Наш путь лежал вдоль набережной Невы. Я чувствовала ледяной холод реки, под ногами чавкал подтаявший за день снег, а впереди ярко сияли огни чужих окон.

– Ты ведь недавно устроилась на завод? – поинтересовался Холодцов.

– Да, – кивнула я, невольно поёжившись.

Максим Данилович снял с себя шарф и обвязал его вокруг моей шеи.

– Глупышка.

– Я?!

– Я не хотел тебя обидеть, – извинился Максим Данилович.

– А я не хотела приезжать в Питер.

– Грибов мною пугал?

– Нет, он про вас ничего не говорил плохого, – заверила я Холодцова. – Просто мне хотелось провести праздники дома, а теперь я застряла здесь.

– Да свожу я тебя завтра накаток, – с улыбкой пообещал Максим Данилович. – Не переживай, Вика. Только…

– Я помню про Ваську, – ответила я Холодцову.

Мы вошли в торговый центр, и у меня открылся рот от изумления. Как же красиво было внутри! Белоснежная ёлка стояла посреди холла, вокруг неё горели разноцветными огнями гномы и олени, тянущие повозку с зайцами. Максим Данилович усмехнулся, взял меня под руку, и мы, словно парочка влюблённых, двинулись в сторону пиццерии.

– Какую закажем? – спросил он, предоставив мне право выбора.

– С морепродуктами, – с придыханием вымолвила я, посчитав, что это будет неимоверно вкусно.

Холодцов и бровью не повёл, но ещё заказал пиццу с курицей, ананасами и острым перчиком. У

меня даже язык завернулся, когда он произносил заковыристое название перца. Максим Данилович взял два стаканчика кофе, и мы уселись около окна. Я с любопытством вглядывалась в прохожих, радость от покупок и ощущение праздника витали в воздухе.

– Вика, можно личный вопрос? – Максим Данилович коснулся моей руки, привлекая к себе внимание.

– Да, – кивнула я и почему-то жутко покраснела от смущения.

– У тебя есть парень?

Вопрос Холодцова прозвучал грубо, я недоумённо уставилась на него, чувствуя, как мои щёки не просто румянятся от смущения, а полыхают от стыда.

– Да! – с вызовом ответила я, соврав Максиму Даниловичу.

Он, наверное, минуту смотрел на меня, даже нахмурился, а потом сказал:

– Зачем ты врёшь?

Мне захотелось в эту минуту слиться на пол лужицей, чтобы больше не видеть испепеляющего взгляда Холодцова. Подумаешь, соврала! Ну, зачем же сразу меня ловить за руку?

– Да я из праздного любопытства интересуюсь, – усмехнулся Максим Данилович, и я перестала дышать.

Какое тут может быть любопытство? Да ещё праздное!

– Вика, – он накрыл своей ладонью мои пальцы и легонько их сжал. – Расслабься. Да я просто спросил, чтобы поддержать разговор.

Я облегчённо выдохнула. Максим Данилович раздосадовано почесал затылок. Вот и поговорили. Вскоре подоспел наш заказ, Холодцов забрал пиццу, и мы двинулись в обратный путь. Я смотрела на тёмные воды реки, думая о том, с чего это вдруг Максиму Даниловичу стала интересна моя личная жизнь.

– Вика, ну, прости меня, я не хотел испортить нам вечер.

– Нам?

– Ты сегодня ночуешь у меня, – напомнил мне Холодцов.

– Если хотите, то я…

– Ради Васьки, – он взял меня за руку и прижал её к своей груди. – Прости, я не хотел тебя обидеть своим дурацким вопросом. У меня, как у начальника, с годами выработался нюх на враньё. Это не моё дело, с кем ты встречаешься. Чёрт, ладно. Я повёл себя очень глупо.

Максим Данилович выглядел очень расстроенным. Я улыбнулась, пытаясь разрядить между нами напряжение, и именно в этот момент мои ноги разъехались на льду в разные стороны. Я бы, наверное, села на шпагат, но Холодцов не растерялся и успел подхватить меня, не дав окончательно унизиться в его глазах.

– Вика, вы очень эмоциональны, – усмехнулся Максим Данилович.

– Это вы так на меня действуете, – проворчала я, обрадовавшись, что ко мне вернулся дар речи.

Максим Данилович больше не стал полагаться на счастливый случай и довёл меня до подъезда, придерживая за талию. Васька обрадовался нашему возвращению, кот носился по кухне и радостно мяукал. Холодцов остался непреклонен, и любимец получил свою порцию питательного корма, а вот пицца досталась только нам. Мы устроились в зале перед телевизором. Васька развалился у меня в ногах, игнорируя своего хозяина.