Девочка Дракона
Шрифт:
И всё же дозвониться или дописаться до Стаси, чтобы узнать, что случилось на самом деле, у меня не получалось.
В ответ отрицательно помахала головой, на что Вика поджала губы. Что-то хотела сказать, но вдруг передумала. Кивнув своим мыслям, она спустилась с кафедры, заняв место среди друзей. Сказала им что-то, после чего некоторые из них посмотрели в мою сторону. Осуждающе.
И подобные взгляды были отнюдь не первыми.
За эти три дня я кожей ощущала, как изменилась атмосфера в университете.
Стоило мне появиться в коридоре, как люди резко замолкали. Кто-то искоса, а кто-то и напрямую смотрел на меня, словно я где-то, сама не зная, выставила себя на посмешище. До меня самой слухи еще не дошли, но я и без них подозревала неладное.
И даже связывала происходящее с неким индивидуумом.
Скрепя зубами каждый раз, когда приходилось идти в столовую, быстро ела и уходила. Мой поток скромно отводил глаза на прямые вопросы о том, что происходит. И это только усиливало подозрение, что интуиция меня не обманывает.
И, когда на третий день этого молчаливого прессинга, и отчаявшись узнать, куда пропала Кравцова, я уже почти решилась найти Грозовского и сказать ему, чтобы все имеющиеся претензии высказал мне в лицо, он сам меня нашёл.
Да не один, а в компании своей свиты.
Лекционный зал гудел, наполненный хором студенческих голосов. Я же не торопилась выходить в холл, несмотря на то, что пара закончилась, потому что уже порядком устала от косых взглядов, преследующих меня на каждом углу, словно я прокажённая.
Но и вечно прятаться не имело смысла.
Наконец, решившись, я быстро запихала книги и тетради в сумку и, перекинув её через плечо, выскочила из аудитории. Нужно было найти Грозовского. Сейчас или никогда.
И он отыскался. Шёл вразвалочку, окружённый верными псами. Взгляд сверху, спокойный, уверенный, надменный. Он знал, что я не выдержу прессинга. Поддамся. Сама пойду его искать. И так точно высчитал время, что я оказалась поражена. Не готова к встрече с ним. Хотя пять минут назад думала, что даже горы сверну.
Кривая, довольная усмешка победителя исказила красивые губы, стоило ему заметить меня, застывшую в нескольких метрах.
Погодите… Что? Красивые?
Взгляд, который успел трусливо метнуться в сторону, вновь вернулся к парню. И как бы я не отрицала, всё же пришлось признать, что он слишком красив. Но его душа, как кривое зеркало, — уродлива. Слишком.
Едва заметно тряхнула головой, чтобы привести себя в чувство. Сердце забилось чаще, отдаваясь где-то в районе горла. Я сглотнула и плотнее прижала сумку к боку. Защитный жест, который не укрылся от внимательных глаз. Но я не могла проиграть ему войну. Пусть и проиграла битву.
— Ну,
Бежать было некуда. Но я и не собиралась отступать.
— Слишком много вопросов. Ты, как обычно, только много болтаешь, Мразовский. Как та самая собака, которая только лает, но не кусает. — хотелось прикусить себе язык, но когда меня начинало нести, то этот скоростной поезд было не остановить.
— Грозовский, — дёрнув щекой, поправил меня.
— А я разве не так сказала, Мразовский?
Я скрестила руки на груди и дерзко уставилась на самого популярного парня университета. Судя по его исказившимся чертам лица, зверь ожидал, что я приползу к нему, чтобы молить о пощаде. Но не тут-то было!
Вот только на этот раз он не позволял себе такой слабости, как злость. Не повёлся даже на мою откровенную провокацию. Чувствовал свое превосходство и всеобщую поддержку. Чувствовал, что давление всё же попало в точку. Оказало нужное влияние на меня, хоть я и скрывала это всеми силами.
— Не думай, что мне есть дело до твоих детских игр.
— О, это только начало, принцесса. — новое прозвище презрительно прозвучало из его уст. — И раз тебе мало и ты просишь больше, как я могу отказать?
Роман театрально развел руки в стороны, как если бы это всё объясняло.
Рыжий из свиты кинул на меня горячий недвусмысленный взгляд, подмигивая. Заметив это, я невольно поёжилась. Почему-то одно его присутствие вызывало во мне больше отвращения, чем Грозовский со своими издевательскими прозвищами и общий университетский бойкот вместе взятые.
Второму, мрачному черноволосому парню с подводкой на глазах и под ними, вообще было пофиг на происходящее. Его лицо выражало дикую скуку от происходящего. Он жевал жвачку и, надувая пузыри, делал вид, что увлеченно наблюдает за тем, что происходит в панорамном окне холла. До нас ему не было никакого дела.
А вот проходящие мимо студенты с интересом посматривали в нашу сторону, но не осмеливались задержаться, чтобы понаблюдать. Видимо, Грозовского не только любили, но и побаивались.
— Что, настолько труслив, что не можешь высказать мне претензии в лицо? Для этого нужно наврать в три короба и настроить против меня всю свою шайку подхлебателей, пользуясь популярностью и деньгами? По-другому, ты, видимо, не умеешь. Честно — не про тебя, только исподтишка кусаешь.
Я активно закивала своим мыслям, зло прищурившись. Но при этом всё чаще ловила себя на мысли, что некогда удушающий запах его парфюма, больше не казался таковым. Более того, я пыталась вдохнуть его лишний раз, потому что он мне… Нравился?