Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая _
Шрифт:
Кашель был одним из самых неприятных моментов восстановления. Он сопровождался дикой болью в груди и я, машинально сжав со всей силы мамин крестик, несколько раз кашлянула.
— Ты в порядке? — насторожилась Джулия.
— Да, в полном. Это остаточные явления. Так и должно быть, — аккуратно выдохнула я, а Джулия бросила внимательный взгляд на мамин оберег, который я все еще крепко сжимала в кулаке, и задумчиво произнесла:
— Может, он тебя и спас в аварии…
Услышав эти слова, я удивлённо посмотрела на Джулию — не в ее
— Почему ты так сказала? — с интересом спросила я.
— Видела БМВ. После такого и правда поверишь в чудеса.
Я некоторое время изучала задумчивое лицо подруги, колеблясь, стоит ли поднимать тему крестика, и все же решила ей признаться:
— Не было со мной маминого оберега в момент аварии.
Джулия вопросительно посмотрела на меня.
— Ты часто его носила, или у себя в столе в шкатулке прятала. Разве нет?
— Я его Барретту отдала два года назад.
— Барретту?
— Вернее Лату. Чтобы он передал Ричарду.
— И? — в глазах подруги все больше и больше рос интерес.
— Спустя несколько дней после аварии я его обнаружила на тумбочке. Эльза сказала, Лат навещал меня, пока я спала, — и я наморщила нос от досады, что не увидела своего далекого, но близкого друга.
— Откуда Лат узнал об аварии?
— Эльза мне сказала, что Макс, как оказалось, все еще общается с Джино.
— Кто такой Джино?
— ДиДжей, — грустно улыбнулась я, вспоминая наше “знакомство” на дороге в ночь покушения. — Он работает в личной охране Барретта. Джино позвонил, когда Макс был в больнице у меня. Ну а Джино в свою очередь рассказал Лату.
— Ну понятно. Слухами земля полнится. А с крестиком что?
— А с крестиком… — и я грустно улыбнулась. — Он все это время был у Лата. Барретт его не взял, что неудивительно.
— Ты откуда все это знаешь? Тоже Эльза рассказала?
— Нет. Она про крестик не знает. Я в тот же день позвонила Лату поблагодарить, что он вернул мамин оберег.
— Барретт знает о случившемся?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Я не спрашивала. Знаю только, что сестре Лат рассказал. Нари звонила мне из Сингапура с пожеланиями скорейшего выздоровления.
При упоминании Нари Джулия немного напряглась, и я мысленно отругала себя, что затронула эту тему.
— Думаю, Барретт знает, — уверенно кивнула подруга и с металлом в голосе добавила: — Мог бы и навестить, засранец. Все-таки не чужие люди в прошлом.
— Не вижу повода. У него другие отношения.
— С той блондинкой, с которой он иногда появляется на светских мероприятиях?
— Ну да, с Мартой. Там все серьезно.
— Серьезность отношений всегда определяет Барретт. Сколько с ним баб в светских хрониках мелькало, — и Джули небрежно махнула рукой.
— Она уже несколько месяцев в его резиденции живет.
Я аккуратно выдохнула, но сердце все же кольнуло острой иглой — именно по этой причине я не хотела заводить
— Откуда инфа?
— Нари нечаянно обмолвилась.
— Ну совет им и любовь, — махнула она рукой.
— Да. Пусть он будет счастлив, — и мои пожелания были искренними.
— Я все-таки не понимаю, почему ты отправила Макса в Лондон, — недовольно произнесла Джулия, вновь возвращаясь к этой теме.
— Потому что так правильно. Я не хочу этих жертв ради меня. Не хочу давать ему надежды. Чем быстрее каждый из нас пойдет своей дорогой, тем лучше, — в сотый раз, устало, но терпеливо ответила я.
— Какие жертвы? Он тебя любит! В наше время это такая редкость!
— Я его не люблю…
— Вроде бы все нормально было… А тут какие-то Знаки, — скептически произнесла подруга, и я мысленно улыбнулась — значит в Крестик она поверила, а в Знаки нет. Я внимательно смотрела на Джулию и понимала ее негодование — ей очень хотелось, чтобы меня укутал заботой любящий человек.
— Надеюсь, я тебя не сильно загружаю… — виновато посмотрела я на нее.
— Еще раз скажешь такое, и я на тебя очень сильно обижусь! — зло произнесла подруга и уже более спокойным тоном добавила: — Я просто и правда не понимаю, почему ты так поступила.
— Знаешь, — задумчиво произнесла я. — Это сложно объяснить, но пока меня кружило в машине, в моем сознании все перевернулось.
— И тогда ты поняла, что не любишь Макса?
— Нет. Не сразу, — покачала я головой. — Сначала был страх смерти, чувство конца. Выброс. Коллапс. Но потом… после… когда я начала осязать реальность, пришло осознание, вернее, даже знание, что я не люблю Макса. Я вдруг на мгновение очень ярко и отчетливо увидела себя и свою жизнь со стороны. Не было в наших с Максом отношениях искры божьей, как сказала бы Эльза, — грустно улыбнулась я, и в комнате повисла тишина.
— Тогда что было с Максом? — наконец спросила Джулия, не отводя взгляда, и мне показалось, что она сравнивала свои чувства по отношению к Эндрю и Дугласу.
— Желание все изменить, желание идти вперед. Я словно оценивала Макса, видела все его достоинства и была ему благодарна. Но это не любовь. Я знаю, как могу любить. Мне есть с чем сравнивать, и Макс не заслужил, чтобы его любили вот так… в полсилы, в ответ.
— Такого, как Макс, ты больше не найдешь, — задумчиво покачала она головой, но уже без резких интонаций в голосе.
— Знаешь, моя бабушка любила повторять: “У каждого человека есть свой ангел-хранитель. Нужно только уметь слышать его”…
— Жестоко как-то твой ангел хранитель с тобой разговаривает.
— Какой есть, — пожала я плечами и, чтобы уйти от темы Макса и аварии, улыбнулась и спросила: — Может, чаю попьем? У нас там, кажется, еще остался чизкейк.
Пока я ставила чайник, Джулия нарезала пирог, и чувствовалось, что она где-то далеко. Я ей не мешала, и лишь тихо сидела рядом, слушая дождь за окном.