Девочка и Звезды
Шрифт:
— Хороший вопрос. — Петрик покрутил меч на острие. — Я просто пошел за вами. Я знаю только одно: Яз хочет вернуть своего брата и полна жуткой решимости сделать это. И, так как я только что видел, как она обратила против Пома его личного охотника, данного ему жрецом, я хочу быть рядом с ней. Но идти прямо туда — безумие. Если только Зин не окажется первым из Запятнанных, бросившихся на нас, мы обречены.
— Так как же спасли Турина, если все это невозможно? — спросила Куина.
— Его мать, Арка, и некоторые из воинов провели много времени, выслеживая Запятнанных на
— У нас нет на это времени… — Яз почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Она рисковала всеми их жизнями, и шансы на успех казались ничтожными.
— Я знаю способ. — Турин двинулся по туннелю в темноту. Яз слышала напряжение в его голосе, как будто он вел какую-то внутреннюю борьбу. — Я могу привести нас к плавильным озерам. Там есть места, где можно спрятаться, и Запятнанные приходят туда в основном в одиночку, волоча лед.
— Но свет, — сказал Петрик. — Они увидят нас раньше…
— Мне не нужно ничего видеть, чтобы добраться туда. — Турин уставился на свои руки, словно ему было стыдно признаваться. — Я был одним из них больше года. И большинство Запятнанных ничего не видят в темноте. Они чувствуют свою дорогу. Только те, в ком действительно сильные демоны, способны видеть далеко без света, да и то только в том случае, если демон входит им в глаза.
Яз двинулась вслед за Турином, терзаемая чувством вины, ожидая, что остальные последуют за ней, и зная, что если она задержится слишком долго, чтобы все обдумать, то отступит в нерешительности. Квелл последовал за ней, как и, один за другим, все остальные, втянутые в темноту узами между ними, желанием не оставаться в одиночестве и отсутствием выбора.
— Спрячь звезду. — Голос Турина донесся до Яз из темноты впереди, резкий от напряжения.
Она успокаивала звезду до тех пор, пока она не стала давать ничего, кроме вечернего мерцания моря, затем спрятала ее в своих шкурах.
— Держитесь за того, кто впереди вас, — прошипела она и потянулась, чтобы найти Турина, в то время как Квелл крепко схватил ее пояс.
— Оставайтесь спокойными, — прошипел Петрик, следуя за остальными. — Демоны легче всего находят дорогу, когда ты злишься. Любой недостаток можно использовать: жестокость, ревность, ненависть. Но труднее всего избежать злости.
Не говоря ни слова, они вслепую вошли в пещеры Запятнанных. Турин, шедший первым, должен был бояться больше всех, вспоминая уже пережитый кошмар. И Петрик, шедший сзади, живший долгие годы с этой угрозой и рассказами об ожидающих его ужасах. Но они все были напуганы. Никто не идет без страха вслепую в ночь, в которой рыщут такие существа, как Хетта.
ВООБРАЖЕНИЕ ПРЕВРАЩАЛО КАЖДУЮ каплю талой воды и каждый стон льда в приближение чудовища. Яз попыталась развеять ощущение, что за ней наблюдает Зин, перекошенный, кишащий демонами, превратившими его тело во что-то ужасное. Шум других позади нее, их приглушенные шаги и дыхание, втягиваемое в легкие, все это вместе создавало
Территория Запятнанных оказалась довольно обширной. Они прошли, спотыкаясь, наверное, целую милю. Яз старалась не задевать лед. Она чувствовала исходящую от него ненависть. Иногда возникали полосы гнева, похоти или жадности, но под всем этим скрывалась древняя злоба, единственная постоянная. Угроза нависла над ней, и блуждающие мысли, которые не были ее собственными, пытались прокрасться в разум. Со временем, она знала, это место измотает ее, проникнет в нее.
— МЫ НА МЕСТЕ, — голос Турина звучал по-другому, когда он шептал. Его дыхание щекотало ухо Яз, заставляя ее дрожать. — Передай дальше.
Пространство казалось таким же, как и многие другие, через которые они прошли, открытым и холодным, с исцарапанными льдом камнями под ногами.
Она ощупала себя сзади и похлопала по голой руке Квелла, чтобы найти его голову.
— Мы на месте. — Она почувствовала, как он кивнул. Твердый, надежный.
Слабый шепот пронесся по крадущейся шеренге.
В слепой темноте рука Турина нашла руку Яз, кончики его пальцев заскользили между ее пальцами от костяшки к костяшке, где ее кулак сжал его меха. Сложная дрожь пробежала по ее руке и проникла в самое сердце. Голые руки были для нее откровением. Интимность этого прикосновения была слишком велика. Почти. И здесь, в этом месте, со злом со всех сторон и с Квелом за спиной. Она ничего не понимала.
Турин сделал это снова, на этот раз медленнее, более интимно. Ее хватка ослабла. Часть ее хотела ударить его, сбить на пол за то, что он был таким дерзким, за самонадеянность. Остальная часть не знала, чего она хочет. Его ладонь коснулась ее запястья, оттолкнув рукав. Она прикусила губу, чтобы не издать ни звука, и отстранилась.
В тот же миг он исчез. Слабый звук шкур, задевающих шкуры, и он ушел, отодвинувшись, когда поднялся на ноги.
— … — Яз открыла рот, но не издала ни звука. Она не осмелилась зашипеть ему вслед.
Без предупреждения раздались крики. Квелл вывернулся и выпустил ее. Железо застучало по камню. Снова крики и проклятия, настоящий ужас.
Голос раздался из темноты пещеры, не близко, но и не слишком далеко:
— Ты можешь снова вытащить эту звезду, Яз из Икта.
Яз уже шарила среди своих мехов, ища правый карман. Кто бы ни заговорил, это был не один из тех, кто вошел вместе с ней. Ее рука задрожала вокруг голубого сияния звезды. Она разжала пальцы и велела свету вылиться наружу.
Сквозь прищуренные глаза она увидела, что Квелл и остальные четверо членов их группы лежали, скорчившись, на открытом полу, Квелл — с окровавленным носом и без железного копья. Вокруг них, на внешних границах звезда-света неровным кругом стояли более дюжины фигур, по крайней мере трое из них были герантами, многие почти голые. Страх водопадом обрушился на Яз так быстро, что грозил утопить ее. Запятнанные смотрели с широкими ухмылками, полными злобы, точно так же, как их рисовало ее воображение.