Девочка из Преисподней
Шрифт:
Маленькая хрупкая женщина сидела у кровати своего единственного близкого человека и тихо плакала. Она вспомнила свое детство, свои счастливые дни и минуты, проведенные в отцовском доме. Как каждый день был наполнен, ожиданием чего- то удивительного, свои игры с братом, их ссоры и споры. Она вспомнила, как он учил ее плавать и водить машину. А она, учила его танцевать и играть на фортепиано. Со вторым у него получалось очень хорошо, врожденный слух и трудолюбие, сделали из него неплохого пианиста. Ей и маме очень нравилось, когда он играл для них. Они были очень дружны и любили друг друга. У них некогда не было не секретов не тайн, и каждый готов был прийти на помощь, когда кто- то из них нуждался в ней. А потом детство кончалось. Умер отец, они резко стали взрослыми,
Она наблюдала за аппаратом искусственного дыхания, прислушивалась к каждому звуку, каждому писку датчиков, и каждый раз, с надеждой затаив дыхание останавливала свой взгляд на лице мужчины, лежавшего как каменное изваяние. Ей было больно и обидно видеть родного брата в таком состоянии. Здоровый, красивый парень, привыкший с детства к активному образу жизни, лежит сейчас без движения, и жизнь его висит на волоске. Женщина встала и подошла к кровати брата. Она коснулась своей рукой его небритой, покрывшейся щетиной, но такой родной щеки, и слезы снова показались в ее глазах. Как же она жалела о всех словах, о всех поступках, которые она сказала и совершила в их с братом последнюю встречу. Почему она позволила, своей обиде, своей ненависти на весь мир и на себя, встать между ними. Как она могла обидеть и попытаться вычеркнуть из этой, такой недолгой жизни, единственного близкого и родного человека.
А ведь не зря говорят, будьте осторожны в своих желаниях…
Она закрыла глаза, и ее губы начали шевелиться. Ее молитва была беззвучной, только легкий шепот, и тихое дыхание были слышны в палате. Женщина не знала как правильно обращаться к Богу. Что говорить. Но она искренни в него верила и в своей молитве просила лишь об одном, пусть всевышний сжалиться, и если ему нужна жизнь, то пусть заберет ее, она все равно обречена, болезнь не оставит ее, забирая жизнь медленно, каждый день по капли, а Марата пусть вернет, и дарует ему долгую жизнь. Она молилась, и ее ладонь держало руку брата, медленно и нежно перебирая его пальцы.
– Марьяна, Ты как?- Она услышала, как ее позвали, и обернулась на голос. В палату вошел, Лекс, близкий друг брата. Он пришел не один, вместе с ним, в больничном кресле- каталке в палату въехала девушка. Женщина увидела, как при виде брата, она закрыла рот руками и расплакалась.
– Господи, Марат, нет, только не это. Если и ты меня оставишь…- Она подкатила кресло ближе к кровати и взяла мужчину за руку.- Марат, миленький, прости меня, прости, это все из за меня.
– Мара, не надо.- Лекс подошел к девушке и положил руки на ее плечо. Она резким движением убрала их и со злостью посмотрела на него.
– Посмотри, что ты наделал. Как ты мог? Как?
Лекс опустил глаза и убрал руку, давая понять этим жестом, что согласен, со всем сказанным.
Женщина видела, что девушка так искренни в своих переживаниях, она взяла руку ее брата и поднеся к своим губам, и нежно поцеловала.
– Вы его девушка?
– Я его друг.- Она посмотрела на женщину и улыбнулась, сквозь пелену слез.
– Я сестра Марата, Марьяна.
– Я знаю, он о вас много рассказывал. И о ваших не простых отношениях. Я Мара.
– У нас давно, нет ни каких отношений. Не простых не сложных.- Женщина снова посмотрела на брата и коснулась рукой его щеки.- Я так перед ним виновата. А теперь, вот даже прощения не могу попросить.
– Марат, не держит на вас обиды. Он очень хочет чтобы, вы его простили.
Женщины смотрели друг на друга и в их глазах блестели слезы. Они были очень разными, как внешне, так и внутренние их миры были не похожи. Но у них была общая боль, которая их объединяла.
–
Лекс, все понял, и без слов молча, вышел из палаты, оставив двух таких разных, но одинаково сильно любящих, одного мужчину женщин одних.
– Он, очень переживает.- Женщина посмотрела в след уходящему, Лексу. Но слова ее были адресованы Мааре.- Почему ты, обвиняешь его в случившемся?
– Если, быть до конца честной, то в этом виновата я. Марат из- за меня оказался на этих чертовых складах. Он хотел меня защитить.
– От кого?
– Это очень долгая история Марьяна.
– Расскажи мне, я прошу. Я так хочу знать о жизни брата. Как он жил, без меня, чем занимался.
– Мы знакомы, пару месяцев. Навряд ли из меня выйдет хороший рассказчик.
– В моем положении, два месяца это целая жизнь. Пожалуйста.- Женщина подошла к девушки, присела на корточки, и с мольбой в глазах посмотрела на нее.- Как вы познакомились?
– Он и Лекс, вытащили меня из могилы…
.***
Как бы мы не хотели, как бы, не стремились остановить время, или хотя бы, попытаться замедлить его ход, все бессмысленно и бесполезно. Оно не подвластно нам, как впрочем, и сама жизнь. В твоей жизни, могут происходить разные события, разные люди в то или иное время будут встречаться на твоем пути, но только ход времени будет прежним и не смотря не на что, убегая, оно будет сменять времена года, в положенный ему срок. Вроде бы вчера еще лил дождь и листья на деревьях все еще желтого цвета, и календарь показывает середину ноября, а на дворе, уже слегка припорошило первым снегом.
Я сидела у окна в своей палате и смотрела на то, как один пейзаж сменяет другой, говоря о том, что даже природа не подвластна времени. Прошло две недели, как я попала в больницу. Всего, каких то, четырнадцать дней назад, моя жизнь была наполнена смыслом, у меня были надежды, я строила планы, меня любили, и я была счастлива. Но потом все резко оборвалось, и теперь у меня ранена не только нога, но и сердце, и душа. И если с ногой еще можно, что- то сделать, легкая хромата, как сказал врач, не самое страшное, то справится с другим ранением медицина не в силе. Я закрывала глаза, и молилась, что бы увидеть глаза, улыбку, лицо, все то, что пару недель назад были для меня самыми дорогими и любимыми. Но у меня нечего не получалось, и я злилась на себя, я очень хотела увидеть Яна, но не во сне не в моих грезах, он не являлся мне. И каждый раз, засыпая, я ждала его прихода, его голоса, его милого и теплого взгляда, но когда наступало утро, я понимала, что и эта ночь прошла в глупых ожиданиях.
Все эти дни я так же жила в ожидании чуда, я молилась богу, и в своих молитвах, просила его, хотя не знала, насколько вообще имею права обращаться к нему, что бы он вернул к жизни единственного дорого мне человека Марата. Я просила всевышнего сжалиться, и если я не достойна его милости, то молила услышать просьбы и молитвы Марьяны, сестры Марата. Мы очень сдружились с ней за эти дни. Говорят, горе объединяет людей, это был именно наш случай. Мы вместе плакали, вместе молились, и надежды наши были общими. Марьяна оказалась милой, доброй, девушкой, когда она рассказывала мне о Марате, то чувствовалось, сколько любви и нежности, она испытывает к брату. И как все эти годы в соре и разлуке переживала, и ругала себя, за то, что обидела самого родного на свете человека. Я слушала ее рассказы из жизни Марата, о его детстве, о его проказах, о первой школьной любви, о вкусах и привычках, и думала про себя, что, а ведь и у Яна была жизнь, о которой я нечего не знала, и некогда уже не узнаю. Все эти дни я мысленно пыталась представить себе, каким он был ребенком. Какая жизнь у него была до встречи со мной, его вкусы, его увлечения, привычки. Я нечего не знала о мужчине, которого так любила, и от которого у меня нечего не осталось. Мои воспоминания были такими зыбкими, я всячески пыталась сохранить их в своей памяти, каждый день, прокручивая наши общие встречи, наши поцелуи, наши разговоры.