Девочка из рода О'Хара
Шрифт:
— Нет никакого осла в твоей телеге…
Кот уютно устроился в кресле Бибисера.
— Я не про телегу, я про то, что ты осел, — повернувшись к нему спиной, сказал Батлер и завалился в карету ничком. Бибисер заботливо положил на него его накидку.
— Трогай, — скомандовал кучеру Батлер. И его экипаж откатил от белого, выстроенного в колониальном стиле дома Бибисера.
Кот мурлыкал.
С подоконника на третьем этаже соскользнула фигурка и юркнула в постель.
Роз заснула. Ей снилось, что к ней входит Филипп
Бибисер вернулся в кабинет. В комнате было темно.
Глуповато повторяя одну фразу, Мартин пританцовывал, кружась вокруг своего кресла:
— Я вхожу, а они голые. Я им — на каторгу тебя, на каторгу, а он с ней убегает под венец. Вот что значит мой светлый ум.
И Бибисер со всей серьезностью уставился в зеркало, в котором несколько часов назад отражался Чарльз Батлер.
— А я вроде повыше стал, и лицо что-то на Батлерово смахивает, — в недоумении произнес Бибисер. — Надо велеть протереть зеркало.
И отвратительный низенький человечек с безумным хохотом повалился в свое кресло…
…Страшный вопль раздался из кабинета Бибисера. Жуткий. Человек с разодранным до крови лицом вывалился из кабинета. Правая мочка его уха была откушена.
Подлинная история Роз
После смерти своей матери Роз осталась жить с отцом. Мать Роз умерла трагически — отравилась рыбой. Отец не выдержал и одного дня траура. Привел в дом в ту же ночь свою любовницу.
В генах этой семьи, в ее крови было растворено огромное количество похоти. Господь, видимо, за это рассердился на семейство Бибисеров. В ночь, когда к мужу пришла любовница, он — пьяный — поджег собственный дом угольками, выпавшими из курительной трубки и сгорел заживо. Его любовница оказалась более счастливой. Успела прийти в себя до того, как пламя охватило ее платье.
Ее любовник уже корчился в огненных объятиях, а женщина бросилась к окну и смогла выпрыгнуть. На беду это был второй этаж. Но на счастье прямо от стены дома начиналось глубокое озеро. Падшая женщина плавать не умела.
Дом горел очень быстро, так что когда слуги выносили спящую Роз из спальни, ей на голову обрушилась горящая балка, девушка ослепла.
Врачи долго сомневались, будет ли она жить вообще. Как только бедная Роз поняла, что ослепла, к ней явился брат ее отца, Мартин Бибисер, которого она видела очень редко и увидеть больше не могла.
Этот дядя Бибисер интересовался существует ли тайное завещание его брата Дара. Но пока девушка находилась в тяжелом, болезненном состоянии, все судебные дела решено было прекратить.
Мартин Бибисер хотел, чтобы опекуном назначили его. В этом вопросе он оказался находчивее своих соперников. Не успел он забрать племянницу к себе, как приехали дальние родственники со стороны матери. Уцелевшие после
Она изучила его голос и запах.
А дядя изучил внешний вид Роз. Старому греховоднику, в котором текла кровь Бибисеров, открылись прелести слепой девушки. Влечение росло день ото дня.
Однажды он почувствовал, что готов ворваться в спальню племянницы. Но это грозило каторгой.
Дядя решил действовать хитрее. Он приспособился быть отражением. Мечтой несчастной девушки, в жилах которой текла пламенная кровь Бибисеров. Дядя начал писать письма и подбрасывать их Роз. Письма читала верная Бибисеру рабыня. Роз открылись тайны страсти. Ее воображение было покорено образцами стиля, позаимствованного у Стендаля.
Она полюбила. Наконец, ее возлюбленный пожелал с ней встретиться. Черная служанка, играющая роль дуэньи, повезла Роз в некий дом.
В этом доме, рассказывала служанка, очень высокие потолки и прекрасная столовая. Стены украшают чудные картины европейских мастеров. А окна завешаны наглухо дорогой парчой. Когда раскрывают окна и двери, ветер раздувает парчовые гардины, и кажется, что стены плывут в разные стороны. Сознание Роз нарисовало фантастическую картину.
— Какой он? — спросила она у служанки.
— Высокий, но не очень. С бородой, но с бритой, худощав, но немного располнел. Испанский гранд!
Роз читала о грандах в книгах.
— Я готова к встрече с ним, — сказала она.
— Он сидит рядом с вами, — ответила служанка, встала и удалилась.
Гранд заговорил. Голос у него оказался немного петушиным и картавящим. В то же время странно знакомым. И пахло от него дурно.
— Это гавайский мускус, дорогая, — произнес фальцетом голос сильного немолодого человека с печальными карими глазами и проседью в бороде.
«Ах, бороды нет», — поправила себя Роз.
И какое имел значение голос, если были крепкие сильные руки, надежная грудь, на которую хотелось склонить голову!
— Дайте вашу руку, — пропела Роз и вытянула пальчики. Они уперлись во что-то пухлое и короткое.
Это были ладошки прекрасного сильного могучего гранда, с проседью, но теперь со сбритой бородой, и сильными руками, с мягкими бабьими ладонями.
— Дорогая моя, не морщитесь, — попросил голосок.
— О-о, не могли бы вы немного помолчать? — голос мешал воплотиться образу, виденному в раскаленном сознании.
— О-о, как вам будет угодно, — ответили ей голосом евнуха.
Роз отдалась своему гранду. Она отпустила его руку. Зачем она, когда есть надежная крепкая грудь, когда есть прекрасные карие глаза с непроходящей в них грустью? Зачем? Главное — не склоняться ему на грудь, потому что тогда кожа щек почувствует, что борода с серебряной проседью сбрита. И лучше не сидеть рядом, потому что — запах.