Девочка из снов
Шрифт:
— Да не бойся ты. Я шучу. Только далеко не отходи.
Петьку мое зубоскальство откровенно бесит. И когда мы, свернув лагерь, выдвигаемся в путь, он некоторое время наказывает меня демонстративным молчанием. Но потом любопытная натура ребенка берет свое. И он начинает буквально сыпать вопросами. А что, а как, а почему?
К окончанию путешествия мое неприученное к долгим разговорам горло напрочь сипнет. А парню, вон, хоть бы хны. Он, кажется, вообще в полном восторге от происходящего. Мы еще домой не вернулись, а Петька уже строит планы, как опять пойдет в лес. И может, даже совершит восхождение
— О-йо, сейчас мне достанется, — грустнеет, наблюдая за выскочившим на крыльцо отцом. Который сегодня не стал обряжаться в женщину. Следом за Янаром выходит и Акай. И пока первый что-то ожесточенно выговаривает сыну, прижав его голову к своему запавшему животу, второй шагает прямиком ко мне и, сжав в медвежьих объятьях, с силой бьет рукой по спине.
— Ну, чертяка! — вот и все, что он говорит. А мне и не надо большего. Я без лишних слов понимаю, что неожиданно для себя обзавелся покровителем, чье расположение в обычных условиях практически нереально заслужить. И это, черт его дери, странным образом льстит. Я понятия не имею, как можно кого-то так ненавидеть, так к нему ревновать и одновременно с этим… так проникаться этим человеком. Это какой-то чертов сюрреализм.
Глава 14
Сана
Видеть их рядом, таких довольных, дико и странно. Ладно, Акай. Он понятия не имеет, кого обнимает на самом деле, но Иса… Сжимаю дрожащие пальцы в кулаки и, спрятав руки в карманах, спускаюсь вниз по ступеням.
— Ну, что мы стоим? Пойдемте в дом. Вы ж, наверное, совсем оголодали, а, путешественники? — Акай косится на внука, который старательно делает вид, что не замечает его существования. Уж не знаю, что Петька успел услышать, и что заставило его сбежать, но очевидно — Акаю теперь придется постараться, чтобы вернуть расположение мальчишки.
— Нет, я лучше пойду. Может, еще успею заскочить на работу, — качает головой Иса.
— И слышать ничего не хочу! Считай, сынок, у тебя выходной.
Янар вздрагивает. Акай это замечает. Между отцом и сыном будто происходит безмолвный диалог, о смысле которого я, кажется, догадываюсь.
«А меня ты так никогда не звал».
«А ты не заслуживал!»
— И никакие мы не голодающие, — бурчит Петька. — Меня Иса супом кормил. А если бы супа не было, он бы подстрелил утку. Или зайца. Иса все умеет.
— Кажется, у моего сына появился новый герой, — усмехается Янар и, наконец, выпустив Петьку из своих крепких объятий, нерешительно, будто до конца не веря в то, что тот не побрезгует и её пожмет, протягивает Исе руку. — Спасибо вам.
— Да я что? Петька и сам не промах. Очень смелый парень. Наверное, в отца.
— А то! Знаешь, какие яйца надо иметь, чтобы в нашей глуши мужику надеть женское платье? — подмигивает Янар. Я уже поняла, что его показная развязность — не что иное, как защитная реакция. Правда, сейчас больше похоже на то, что он проверяет Ису на вшивость. Ну, или испытывает терпение отца. Которое, надо заметить, не безгранично. Вон, как тот напрягся…
В попытке избежать очередного скандала
— Я скучал по тебе, — тихо шепчет этот ненормальный мне в волосы и едва ощутимо проводит ладонью по заднице. Меня окатывает горячей волной. Это одновременно и желание, и стыд, и… ярость. Потому что… Ну, нельзя так! Нельзя!
— Прекрати! — шиплю.
— Нет. Пока ты не скажешь, что тоже по мне скучала.
Черта с два. Я ускоряюсь и догоняю Янара с Петькой в доме. В кухне как раз дзынькает таймер на духовом шкафу. По понятным причинам этой ночью мне не спалось, и, чтобы скоротать время, я замесила тесто. На завтрак у нас пирожки.
— А что внутри? — мордашка Петьки вытягивается от любопытства.
— Ревень.
— Это еще что такое?
— Это такое растение с мясистыми сочными стеблями. Очень вкусно. Вот, попробуй, — разламываю пирожок и подношу к Петькиным губам, но когда тот открывает рот — шкодливо отдергиваю руку. Петька, надо заметить, тоже не теряется и показывает мне язык. Я смеюсь, ерошу ему пальцами волосы. И боковым зрением ловлю на себе тяжелый, пробирающий до костей взгляд Акая. Он выглядит как медведь, обожравшийся медом. Таким сытым, таким довольным, каким бывает разве что после секса.
Я знаю, о чем он сейчас думает. Что представляет… Мы с Петькой — его сбывшаяся мечта. А ведь я так надеялась, что хоть тут ему не обломится! Боже, как я надеялась… Что он переключится с меня на ту, кто сможет ему родить. А теперь в этом отпала необходимость. Вот оно — его продолжение. Вот… И другого не надо.
Господи, мне никогда от него не избавиться… Никогда.
Пол под ногами начинает медленно, но верно раскачиваться. Боль голодной псиной вгрызается в глотку. Правда бьет под дых. И добивает контрольным в голову.
— Я принесу джем.
Захлопываю за собой дверь кладовки. Вдох-выдох. В горле что-то противно булькает. Мне нужно пару минут, чтобы с этим справиться. Каких-то пару минут. Дергаю на себя створку небольшого окошка, высовываюсь почти наполовину наружу. Хватаю воздух ртом, с остервенением тру глаза. А перед ними, один черт — навсегда высеченные на сетчатке картинки…
— Ну, вот, девочка. Что скажешь? Нравится?
Акай отступает вглубь квартиры и разводит по сторонам руки. Я оглядываюсь. Квартира, в которую он меня привел, довольно большая. С евроремонтом, выполненным по последней моде.
— Я теперь буду жить здесь?
— Здесь. Тебе что, не нравится?
— Нет-нет! — я отчаянно трясу головой, опасаясь его расстроить. Он ведь так старался мне угодить. И квартира действительно красивая. Я просто, наверное, не ожидала, что она будет такой… В своих мыслях я вообще не заглядывала дальше выписки. — Очень нравится.
— Здесь кое-что еще… Посмотри. — Толстый палец Акая тычет мне за спину. Я оборачиваюсь. Под окном — сваленные в кучу пакеты. До этих пор мне не приходилось одеваться в магазинах, так что поначалу я даже не понимаю, что в них находится. Озираясь на Акая через плечо, усаживаюсь на колени. И открываю первый пакет.