Девочка из Забайкалья
Шрифт:
– Ты его любишь? Любила?
– Нет! Нас не связывают никакие чувства. Это была случайная ошибка… стечение обстоятельств…
– Ты оставила ребенка… Зачем?
– Беременность была удобным поводом заполучить тебя… Потом я хотела избавиться от ребенка, но не смогла…
– На что же ты надеялась?
– Что она будет похожа на меня…
– Надо было сказать…я был бы готов… Ты думаешь, я не смог бы простить? Я…и сейчас могу это сделать… Хотя мне тяжело, не скрою – я теряю сразу и дочь, и жену, и друга.
– Не стоит. Прощают тех, кого любят, а ты никогда не любил меня. Позволял любить себя – при некоторых
– Кир, но это вовсе не плохие чувства! Жалеть – разве это плохо?
– Жалеть любя – это хорошо, а вот любить из жалости…
– Мы говорим только о себе, но есть ведь еще и Света. Она любит меня…и я ее люблю…
– Для Светы тоже лучше, что мы разойдемся сейчас – она еще маленькая, забудет.
Все Андрей! Ни к чему эти разговоры! Я решила! Не переубеждай меня – потом я пожалею, да и ты тоже…
Кира уехала, он вернулся в свою холостяцкую квартиру. Поначалу было ощущение, что на машине времени он вернулся в юность, туда, где все было просто и ясно. Он упивался этим ощущением, но недолго – недавнее прошлое напоминало о себе…
Все началось с заколки. Он решил навести порядок в квартире – новой домработницей пока еще не обзавелся – отодвинул диван, и увидел заколку для волос. Это была Катина заколка. Он сам снял ее тогда с Катиных волос, и они рассыпались по ее плечам. Совсем не так, как пишут в женских романах: « Ее прекрасные локоны рассыпались по не менее прекрасным плечам… или по идеальной спине»…
У Кати были вовсе не прекрасные локоны, а обычные, довольно тусклые волосы без намека на волнистость – она их не красила и не завивала. Но они были такие легкие и пушистые, что когда он вдыхал, зарывшись в них лицом, они шекотали его, попадали в нос, а при выдохе взлетали, как пушинки одуванчика… И пахли сухой травой…
Воспоминание было столь четким, что он даже принюхался – действительно ли сохранился запах или он сошел с ума? Прошло почти четыре года!
Сказать, что Андрей забыл Катю, вычеркнул ее из своей жизни, было бы неправильно. Он помнил ее. В первый месяц злился – как могла? Бросила его, Андрея Жданова! Любая девушка была бы рада его вниманию, а она… Потом злость прошла, пришло понимание, что сделала она это ради него же, ради его будущего ребенка… Только вот как она узнала о беременности Киры раньше его? – на этот вопрос он не находил ответа.
Чем больше проходило времени, тем отчетливее он понимал, что Катя – это его женщина, его половинка. Только она может сделать его жизнь яркой и полноценной – большое видится на расстоянии.
А начиналось все незаметно… Он, а не Роман заметил ее тогда на вокзале, он решил помочь. Но Ромка женился на ней, и он потерял к ней интерес – он никогда не имел отношений с замужними женщинами, а тем более с женой друга… Они и девушек не отбивали друг у друга.
Когда она стала работать его секретарем, он проникся к ней уважением, оценил ее человеческие качества – она стала для него незаменимым помощником, а потом и другом. Ей он доверял свои сокровенные мысли, с ней обсуждал замыслы и планы. Она нравилась ему как человек – он думал, что женщина может нравиться просто, как человек… Он ошибался… Понятия «человек» и «женщина»
….Вот он слышит ее голос из каморки: твердый, решительный, безапелляционный – она разговаривает по телефону, отстаивает интересы Зималетто. Он заходит, чтобы помочь ей, и видит, как она накручивает на палец выбившуюся прядь волос и облизывает кончиком языка пересохшие губы, не знающие помады… Только что он хотел похвалить ее, как отличного работника, а желание уже сменилось – нестерпимо хочется ухватиться за эту прядь, притянуть к себе ее лицо и смягчить поцелуем ее губы…
…Она смотрит на Александра чуть насмешливо и уверенно отвечает на его каверзные вопросы, а потом, после собрания, уже в кабинете, ее глаза искрятся радостью – у нас получилось! – и окутывают его изливающимся из них теплом …
…А ее прикосновения… Никогда они не были безразличными – только нежность, сопереживание, успокоение. Ее пальцы красноречивее слов говорили ему: « Все будет хорошо! Все получится! Я с тобой… я помогу…»
Как же было устоять ему? Как не отдаться целиком и полностью возникшему чувству? Ведь она любила его! Он это чувствовал… всем своим существом чувствовал! Она и любила это существо, а не президента, не богатого наследника, не секс-символ…
Это было так непривычно, незнакомо и так притягательно. Хотелось узнать, почувствовать, как это бывает, когда тебя любят просто за то, что ты есть ты…
И он узнал – в ту первую волшебную ночь… Неопытная, совсем неискушенная в любовных ласках, она, тем не менее, вызывала в нем необузданную страсть. Ей и не нужна была наука соблазнения: ароматные свечи…полумрак…приглушенная музыка. Или наоборот – яркий свет, ритмичный танец полуобнаженного тела в чем-то кроваво-красном и с хлыстом в руках…Такими приемами пользовалась Кира, а Кате все это было ни к чему - он загорался от одного ее прикосновения…А она… Она сама была как свеча, которая плавится в его руках, сгорает дотла, отдавая себя всю. Ради него…
Но и он был с нею другим – он хотел не только получать! Он хотел дарить… Дарить ей тепло и ласку, нежность и страсть. Вознести ее на вершину наслаждения – к этой цели он стремился.
Тихое: «Андрей…», и безвольная рука, упавшая ему на грудь – не дотянулась до лица, упала, но все же отдала нежность хозяйки – большей награды он не желал!
Его женитьба была скоропалительной. По сути, он зарегистрировал брак не по своей воле – в то время он был не в себе, душой и мыслями все еще с Катей. Новость от Киры о беременности воспринял как приговор – значит надо оформить отношения. Где-то глубоко в сознании мелькнуло сомнение: такого не должно быть, но только мелькнуло…
Уже в первую (официальную!) брачную ночь он понял, на что обрек себя, да и жену тоже – Кира не волновала его совсем. Будто и не было до этого у них близких отношений!
Кира успокаивала :
– Все наладится, Андрюш…Ты отвык от меня… Зря ты придумал этот «испытательный срок». Не нужно было жить отдельно перед свадьбой…
Но он точно знал, что не наладится само… а семья уже существует. Ему стоило невероятных усилий заставить себя выполнять супружеский долг – как верно сказано: «долг». Не любовь… «выполнять». Не любить…Теперь он понимал смысл выражения!