Девочка из Забайкалья
Шрифт:
Тонкие пальчики впились в его плечи – не вырваться… Только слиться и стать единым целым…
Да разве он захочет вырваться из этого сладкого плена? Молить Бога будет, чтобы позволила остаться пленником и рабом… Но и хозяином тоже! Чтобы была его только…от ушек до пяточек…А говорила, что нет там точек, - усмехнулся по доброму…
Она подумала об этом же… И еще о том, что надо больше доверять ему – вон как хорошо получилось… Она глубоко вздохнула и уютно устроилась на его руке…
– Кать…
– Нет, Андрюш… Спать…
– Хорошо… спи…
–
– Ты не можешь мне мешать. Спи…Мне приятно чувствовать тебя.
Обнял ее другой рукой – теперь она в кольце его рук. Не вырваться! Он не отпустит…
Дрожь пробежала по всему телу… Вздох-стон сорвался с губ…
– Андрей? – спросила в полусне.
– Все хорошо. Спи родная…
Глава 17
А свадьба все же не удалась. Обстоятельства так сложились…
Во-первых, Пушкаревы приехать не смогли – Валерий Сергеевич попал в больницу, обострилась его болезнь ноги, и решался вопрос о необходимости операции.
Во-вторых, Андрюшка заболел ветрянкой и ходил весь перемазанный зеленкой.
У Кати, как и следовало ожидать, начался токсикоз – самое время по срокам… В больнице ей помогли бы быстрее, но она наотрез лечь в стационар отказалась и мучилась, бедняжка.
В довершение всего, практически накануне регистрации позвонили Ждановы-старшие и сообщили, что приехать не могут. О причине говорили что-то невразумительное: надо срочно поехать по делам компании… объяснят позже…
Андрей был уверен в одном – это не из-за Кати!
Переговорить с родителями о своей женитьбе он летал в Лондон. Правда, без Кати… Опасался все же реакции родителей. Маргарита могла воспротивиться – несмотря ни на что, она Киру любила, как родную дочь. Но все прошло на удивление мирно – родители не возражали ни против женитьбы как таковой, ни против Кати лично… Они и не знали ее практически – бывшая жена Малиновского, только и всего.
Что еще удивило Андрея – родители просили не тянуть с детьми… Светочку они почти не видят, да и… А внуков понянчить хочется.
– Ма, па! А внук уже есть! Три годика ему, тоже Андрей.
– У Кати есть сын? Роман не говорил никогда…
– Это мой сын, мамуль. Так получилось… Я сам не знал.
– Ты уверен, что он твой?
– На сто процентов! Хотя это не играло бы роли…
Короче, с родителями было полное взаимопонимание. Сам он этого даже объяснить не мог. Малиновский разъяснил ему, как всегда – он лучше разбирался в тонкостях человеческой натуры.
– А что ты хочешь? Им гораздо спокойнее, если ты под присмотром. Они опасаются, что в свободно-холостяцком состоянии ты можешь свернуть не на ту дорожку.
– Куда я могу свернуть?
– Ну, например, пить начнешь – прецедент был, помнишь? Перед женитьбой на Кире… Или в разгул ударишься – тоже не раз бывало. А за женатого они спокойны будут.
Не ожидал Андрей, что родители после такого разговора вдруг не приедут..
В свете сложившейся ситуации решили не делать большого торжества, обойтись фуршетом после регистрации. Организационные вопросы взяла на себя Юлиана, и сотворила ТАКОЕ! Газеты писали потом, что это новое веяние в деле организации торжественных мероприятий!
Все было не так, как у всех. Регистрация проходила не в ЗАГСе, а в фуршетном зале – представители ЗАГСа сами приехали к молодоженам – и не днем, как обычно, а вечером. Зал сверкал огнями люстр, столики с напитками и изысканными закусками – никаких салатиков! – были украшены цветами, в нишах стояли диваны и кресла для отдыха и приватных бесед. Там тоже были столики с винами и десертами, горели свечи – почти интимная обстановка. А гости… Гости были в вечерних нарядах! Юлиана специально добавила строчку в приглашение – о костюме… А еще она уговорила Милко, и великий дизайнер одел подружек Кати по женсовету(еще с тех времен, когда она секретаршей работала) в коллекционные костюмы. Новую коллекцию трогать не дал, а на предыдущую согласился.
Андрею тоже пришлось поговорить с капризным дизайнером – насчет платья для невесты. Фигура ее уже показывала ее положение… Маэстро был милостив. Он сшил такое платье! Пышность и воздушность он отмел сразу – это не для Кати! И дело не в ее беременности. По духу оно ей не подходит. То, что он сотворил – не сшил, а сотворил – было великолепно! Струящееся…Переливающееся… Намекающее, но не показывающее… Привлекающее взор, и заставляющее опускать глаза…
Он сам одел в него Катерину и вывел за руку.
– Держи, тИран, свое сокровище! Милко понимает лЮбов…
Увидев жену-невесту-мать-женщину – все это читалось на ее лице и подчеркивалось нарядом, Жданов готов был стать на колени…Все-таки Милко – великий дизайнер!
Она удержала его взглядом и рукой – крепко сжала его руку своими тонкими, но сильными пальцами. И он только сказал-выдохнул:
– Ты божественна…
Ведя ее в танце, уже как законную жену, опять вспомнил о ее неисполненных желаниях.
– Кать, ты не расстраивайся. Осень тоже хорошее время, хотя нет сирени и тюльпанов… А через год, весной, когда будут цвести тюльпаны и сирень, мы обвенчаемся! И дети будут с нами, и родители. Андрюшку нарядим во фрак, а Катюшку в белое, пышное платьице.
– Ты о ком?
– О дочке. У нас ведь дочка будет?!
– Я же тебе еще не говорила…
– А я сам знаю… Катенькой назову…
Он прижал ее к себе чуть крепче, чем требовал танец, а она благодарно положила голову ему на грудь… Что-то обожгло его сквозь тонкий шелк рубашки – она все-таки обронила слезу… Как настоящая невеста…
А сирень он подарил ей раньше – в день рождения дочери. И сирень, и тюльпаны! Где только достал, среди зимы… Не иначе с южного полушария привезли – там весна…