Девочка Карима
Шрифт:
— Будь осторожен, — взял меня Глеб за плечо и дал совет: — Смотри не наломай сегодня дров. Чтоб никакого мордобоя. А то я работы лишусь, понимаешь? Питбуль объявил тебя персоной нон грата. В «Красном» тебе не рады.
— Ничего, — поклялся я быть добрым. — Считай, меня здесь нет. Ты меня не видел. — При этих словах я вложил в его карман хрустящую купюру. — А драки не будет. Обещаю. Я просто найду свою малую и уйду через черный ход. Лады?
— Угу… — кивнул мне Глеб и пропустил через дверь. — Лады, братан. Лады.
Мы вошли в заведение, и я
— Она там, — показывала Лена куда-то в толпу. В самую гущу танцующих. — Хочешь выпить?
— Я не для этого сюда приехал. Где она? Просто отведи меня к Натке. Не надо юлить. А то я тебя поюлю.
— Хах… — улыбнулась она и закусила губу. — Может, я на это и рассчитываю.
— Нет-нет-нет…
Она тянула меня танцевать. Какого черта? Это что, флирт? Она ко мне подкатывает?
— Ната сейчас придет. А пока мы давай потанцуем. Ты любишь танцевать?
Я стоял посреди обкуренных малолеток как нечто инородное. Они прыгали и дергались под музыку, а я просто изучал толпу в надежде увидеть родное лицо. Но его нигде не было.
— Где твоя подруга? — схватил я Лену за горло и прижал к стене.
Но ей показалось, что это такая игра — что я так к ней заигрываю. Типа брачных танцев…
— Ты такой горячий. Мне это нравится. Такие сильные руки…
— Считаю до трех. Если ты не скажешь мне, где Ната, я просто возьму и этими руками…
— Зачем она тебе?
— Что?
— Зачем она тебе нужна, Карим? Ты ведь прекрасно знаешь, что Натаха тебя не достойна. Она замухрышка, серая мышь, которая не ценит твоей жертвы. Она словно не видит всех твоих стараний и бесится. Просто бесится как какая-то принцесса. Долбаная королева. А ты ползаешь перед ней на коленях…
— Что ты несешь?
— Я говорю тебе то, что ты и так прекрасно знаешь, — подмигнула Лена и лизнула мой палец. — Просто признайся себе — ты ведь уже давно ищешь повод бросить ее. Она тебе надоела. Она приелась. Ты лишил ее девственности — какой с нее прок теперь? Она использованный товар. Таких, как она, сотни. Тысячи. Вокруг полно других девчонок. Более сговорчивых. Более благодарных. Готовых делать все ради удовольствия мужчины. Может, давай оставим это место и поедем к тебе? Я готова на все. Уже сейчас… Хочешь, я возьму у тебя прямо в машине?
Все это превратилось в абсурд. Невинная ссора трансформировалась в нечто непонятное и уродливое. Ната куда-то пропала, а вместо нее я видел перед собой Лену. Она мечтала открыть пошире рот и заглотнуть мой член по самые яйца. Я мог бы делать с ней все, что захочу. Мог ни во что ее не ставить, а она бы все равно заглядывала мне в глаза, как цепная собачка. Конечно, это классно, любой бы парень мне завидовал, но… Лена — не Ната. И этим все сказано.
— Где… — сжимал я ее горло все сильнее с каждым словом, — моя… девочка?
Глаза Лены становились красными, они болезненно блестели и просили о пощаде.
— Кх… кх… Не надо…
— Где она?
— Карим… — била меня по руке лжеподруга моей Наты, но я давил ее до самого
— Где?
— На в… она на… — Я разжал ладонь и дал ей закончить. — Она наверху… Ната наверху… Но уже слишком поздно. — На ее лице рисовалась странная ухмылка. Это было злорадство, Лена походила на подлого шакала, который загнал всех в ловушку. Она держалась за горло, по щекам катились слезы, но она победно улыбалась: — Она уже не твоя девочка, Карим. Лучше тебе этого не видеть. Тебя ждет разочарование.
Но я ее не слушал. До боли стиснул зубы и отправился наверх. Куда-то во тьму, где блуждали разврат и наркота. Разносились пьяный смех и грязные стоны. Я поднимался по ступенькам и шел туда, где сам бывал не раз. Я знал, где Ната — она была в комнате для оргий. И это было самой ужасной новостью в тот вечер. Если сказанное Леной — правда, я просто не знаю, что сделаю. Это было уже реально за гранью, полный пиздец.
Открыв дверь ногою, я увидел кровать. А на кровати — свою девочку. Практически голую, в одном белье. А вокруг нее — трое парней, без штанов и шансов выжить в этой схватке.
— А ты еще кто? — спросил один из трахарей. — Ты че тут забыл, уебок? А ну давай пиздуй отсюда!
Но я не хотел его калечить. Я поклялся, что вечер будет мирным — никаких мордобоев. Вытащив пистолет, я передернул затвор и выстрелил в потолок. Три раза подряд.
— А! — заорали все, кто находился в этой комнате, включая Нату.
Но если она забилась в угол и закрыла лицо руками, то ее партнеры мечтали о другом — они хотели выйти живыми. Вот и все. Я их понимал. Никому не по вкусу сдохнуть из-за женщины, особенно чужой.
— Не убивай, мужик! — упал на колени тот, что был самый борзый. Теперь он обоссался и молил меня о пощаде. — Не стреляй, не надо! Мы ничего с ней не делали! Мамой клянусь! Мы ничего не успели, ничего еще не было!
Он молил меня слезно и не хотел умирать. А я просто стоял и смотрел мимо этих козлов — мой взгляд сверлил не их, а Нату. Я пришел не за ними, а за ней.
— Все на выход, — сказал я тихо. Но решил повторить для глухих и тугодумов: — ВЫШЛИ!
Они сорвались с места и едва унесли ноги. А я закрыл за ними дверь и положил свой ствол на тумбу. Мне предстояло побеседовать с Наткой по-взрослому. Она перешла черту дозволенного, и теперь ее ждало одно — наказание. Оно будет суровым, я уж постараюсь.
— О, Карим… — обрадовалась Ната и подползла к краю кровати. — Ха-ха-ха… — смеялась она пьяным смехом. Как будто это была и вовсе не она. Какая-то в дупель пьяная шлюха из подворотни. Обдолбанная наркоманка. — Как хорошо, что ты пришел… А то мы с мальчиками как раз решали, кто будет первым. А я им такая говорю: первым пускай будет мой парень, мой Карим, потому что он самый лучший и я его очень сильно-пресильно лю… — Но я не позволил закончить эту фразу. Просто дал ей пощечину — влепил по лицу, оставив горячий красный след. — А! — Ната вскрикнула и обхватила щеку обеими ладошками. — А… Что ты делаешь? Ты ударил меня… как ты мог?