Девочка-лед
Шрифт:
— Я тебя люблю, это ничего для тебя не значит? — делаю шаг по направлению к нему. — Всегда любила, даже когда ты был с другими! Ноги об меня вытирал!
— Сама терпела, — злится он. — Я тебя разве держал когда-то рядом?
— Да-да, ясно, — смеюсь. Громко тяну носом. По щекам уже давно текут горячие слезы.
Ему всегда было плевать на тебя. Ты это знала, но принимать не желала. На, получи, прямо в лицо, как ты и хотела.
— Когда тебе надоест твоя игрушка, может быть уже поздно, — предупреждаю ядовито.
Все-таки
— Давай просто разойдемся по-взрослому, а? — сталью звенит его голос. — Без ссор, скандалов и взаимных упреков. Ты же не глупая малолетка.
— Ну разумеется! — мой громкий смех разносится на всю квартиру. Не нравится мне она. Полупустая, мрачная и холодная.
— Успокойся, — цедит сквозь зубы.
— Ром, ты просто… Я не верю! Не понимаю, это очередной спор или, может, розыгрыш? — не выдерживаю. — Кто угодно, но не ОНА! Не эта дрянь! Тебя на грязь понесло?
— Заткнись.
— Ты же ее ненавидел! — качаю головой. — А теперь смотреть противно! Пялишься на нее при всех, как умалишенный. ЭТО ЖЕ ДНО, РОМ! НЕ ПОНИМАЕШЬ? ДНИЩЕ!
— Тебе пора, — смотрит на меня равнодушно. Челюсти плотно сжаты. Глаза прищурены.
— ТЫ ТРАХАЛ ЕЕ, ДА? ЭТУ ГРЯЗНУЮ, МЕРЗКУЮ ШЛЮХУ! — хватаюсь за тонкую ткань джемпера, заглядываю в глаза.
Молчит дьявол. Истерика накрывает меня, ударяя в голову. Начинаю лупить его. Не контролирую себя совсем.
— СВОЛОЧЬ! УБЛЮДОК! Ненавижу тебя! — обрушиваю на него удары. Грудь, плечи, лицо.
— Прекрати! — орет на меня, хватает за предплечья.
— НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! — повторяю, задыхаясь и давясь слезами, которые градом стекают по лицу. — Будь ты проклят, Рома! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!
— Все, угомонись! — стискивает мои запястья.
— ЧЕМ ЭТА ШАЛАВА ЛУЧШЕ МЕНЯ? ЧЕМ? — надрывно кричу, пока он толкает меня к выходу.
— Дура…
— ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ! — яростно шиплю ему в лицо. — Клянусь тебе, Рома, пожалеешь!
— Да приди ты в себя, Грановская! — прижимает меня спиной к стене. — Возьми себя в руки, наконец!
Я рыдаю, все перед глазами волной плывет.
— Езжай домой, Вероника, — его голос словно сухой лед.
Ни грамма жалости ко мне. Ни грамма сожалению и раскаяния. Да он ведь даже не считает, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Не понимает, что рушит мою жизнь?
— Роооом, — захлебываюсь своими же слезами, — Роооом, не бросай меня! Опомнись, Рооом!
— Хватит, Ника!
— Хочешь, на колени встану? — скулю, как побитая собака. — Только… не бросай… меня… пожалуйста, прошу тебя!
— Спятила? В себя приди! — сжимает мои скулы и смотрит прямо в глаза. Убивая. Растаптывая своим равнодушием. — Хватит унижаться! ЭТО СЛОВНО НЕ ТЫ!
Несколько секунд молчания.
Толкаю его, что есть сил. Не помню, как влезла в сапоги. Бегу прочь из его квартиры. Реву…
Коридор.
Телефон звонит. Долго. Настойчиво. Может, он опомнился? Какой-то умник трепался о том, что сука-надежда умирает последней. Наверное, именно поэтому я вытряхиваю прямо на снег содержимое своей сумки. Выуживаю айфон из кучи дорогого хлама.
Не он… МАМА.
Очень вовремя вспомнила обо мне! Накувыркалась со своим художником?
— Тварь! — швыряю телефон в сторону. — НЕНАВИЖУ! КАК ЖЕ Я ВСЕХ НЕНАВИЖУ!
Хватаю раскладную бабочку, подаренную им в качестве сувенира. Раскрываю. Режу внутреннюю часть ладони, прямо там, где проходит линия сердца. Наблюдаю за тем, как алая кровь капает на девственно белый снег. Режу еще раз наискось. Дышу часто-часто. Только так могу успокоиться. Причиняя себе боль физическую. Чтобы заглушить ту, что внутри. И нет, я не самоубийца. Просто это мой способ не потерять окончательно рассудок…
— Вероника Алексеевна, с вами все в порядке? — спешит ко мне водитель. — О боже, что вы…
— ОТВАЛИ! — дрожащими пальцами сгребаю в кулак ледяную пригоршню снега, ощущая ритмичную пульсацию в ладони.
Колени уже занемели от холода. Но лучше чувствовать это, чем то, что разъедает сердце щелочью внутри…
Он пожалеет, я клянусь!
Клянусь, пожалеет…
Глава 48
АЛЕНА
Сбежать поскорее. Вот чего я хочу. Седьмой урок закончился, елка в зале наряжена. Красииивая до невозможного! Высокая, пушистая, а главная живая! А пахнет как! Мммм… Увидела бы ее Ульянка — расплакалась бы от счастья.
— Отлично, Лисицына. Любуешься своими трудами?
Не успела. Вот же черт…
Слышу Его шаги за спиной, инстинктивно распрямляю плечи, но внутри все сжимается, словно я — пружина.
— Дай угадаю, удрать собиралась от меня в очередной раз?
Подходит ближе, и я в панике стреляю глазами в сторону двери. А он в этот момент будто мысли мои читает.
— Харитон с Цыбиным заняты. Помогают Циркулю в холле на первом этаже.
А вот это уже плохо. Очень плохо. Оставаться с Ним наедине мне не улыбается абсолютно.
— Ты что-то хотел? — все же спрашиваю, оборачиваясь. Не отстанет ведь. Явился зачем-то.
— Да ты просто экстрасенс! — наблюдает за тем, как я складываю не пригодившиеся шарики в коробку.
Меня накрывает дурацкое чувство дежавю. Снова подготовка к новому году. Коробки. елка. Снова мы. Наедине.
— Математику переносим на завтра, у меня тренировка наконец-то…