Девочка на лето
Шрифт:
– Кассандра. – Пейтон в ужасе.
– Я знаю.
– Что, черт возьми, с тобой не так? Весь смысл вчерашнего похода был в том, чтобы встретиться с каким-нибудь парнем! И ты нашла его! Кстати, ты сказала, он горячий?
– Горячее я не видела, – издаю я стон.
– Тогда почему ты ушла? – Ее замешательство звучит скорее как обвинение.
– Я струсила, – признаюсь я. – Он был слишком пугающим! И ты бы видела девушек, с которыми он был, – идеальные, высокие, подтянутые богини. С идеально пропорциональными сиськами… в отличие от кое-кого.
– О боже мой, Кэсс. Прекрати. Ты знаешь, как я отношусь к тому, что ты себя принижаешь.
–
– И ты тоже, – раздается из динамика надтреснутый звук. – Ты знаешь, я реально ненавижу твою мать.
– Какое отношение к этому имеет моя мать? – фыркаю я.
– Ты что, издеваешься надо мной? Я была у тебя дома. Слышала, как она разговаривает с тобой. На днях я говорила об этом со своей мамой, и она сказала, что все это обидное дерьмо обязательно повлияет на твою самооценку.
– Почему ты говоришь со своей мамой обо мне? – спрашиваю я, и к горлу подступает смущение.
Иметь лучшую подругу, мать которой является клиническим психологом, иногда может быть настоящей занозой в заднице. Я знаю Пейтон с одиннадцати лет – мы познакомились вскоре после того, как с мамой переехали в Бостон, – и мать Пейтон постоянно копалась в моей душе, когда я была ребенком. Она всегда пыталась разговорить меня о разводе родителей, о том, что я из-за этого чувствовала, как на меня повлияла критика матери. Бла-бла-бла. Никакой психиатр не нужен, чтобы сказать мне, что существует прямая корреляция между моей неуверенностью в себе и словесными нападками моей матери. Или что она – разъяренная сука. Я слишком хорошо это знаю. В тех редких случаях, когда мы с папой говорили о ней, он признавал, что мама всегда переживала больше о себе любимой, чем о ком-то другом. И после развода стало только хуже, он будто вывернул ее наизнанку. Конечно, на пользу ей не пошло и то, что отец снова женился через полтора года, и теперь у него есть еще две дочки.
– Мама считает, нам нужно заставить замолчать твоего внутреннего критика. Он же ужасный голос твоей матери в твоей голове.
– Я все время затыкаю рот своему внутреннему критику. Лучик надежды, помнишь? – Ведь в то время, как жизненное правило моей бабули состояло в том, чтобы убедиться, что тебя убьют в твоем лучшем воскресном костюме, мое всегда гласило: нужно смотреть на все с положительной стороны. Находить луч надежды в любой ситуации, поскольку альтернатива – барахтание во тьме – неизбежно тебя уничтожит.
– Конечно, Маленькая Мисс Счастье, – насмешливо говорит Пейтон. – Всегда искать лучик надежды – как я могла забыть? – В ее голосе появляются нотки вызова. – Ладно, хорошо. Так скажи мне, где же лучик надежды в том, чтобы позволить красавцу ускользнуть?
Я обдумываю это.
– Он слишком горячий, – наконец отвечаю я.
В трубке раздается смех.
– Это как раз причина не дать ему ускользнуть. – Она издает громкий жужжащий звук. – Попробуй еще раз.
– Нет, это реально так, – настаиваю я. – Представь, что первый парень, с которым я пересплю, окажется таким сексуальным? Это испортит для меня всех будущих мужчин! Я буду ожидать, что каждый следующий будет твердой десяткой, и, когда никто не подойдет, я просто буду опустошена.
– С тобой невозможно. Ты хоть взяла его номер телефона?
– Нет, я же сказала, что убежала, как нервный болтливый кролик.
Она издает громкий, тяжелый вздох.
–
– Мои глубочайшие извинения, Пейтон Мари.
– Если увидишь его снова, пригласишь на свидание, понятно? – Моя лучшая подруга перешла на тоталитарный режим. – Никакой болтовни. Никаких оправданий. Пообещай мне, что пригласишь его на свидание в следующий раз, когда увидишь.
– Обещаю, – говорю я беспечно, но только потому, что уверена, что никогда больше его не увижу.
Впрочем, сама виновата.
В тот момент, когда мы с бабушкой выходим на улицу пять минут спустя, я обнаруживаю, что на нашей подъездной дорожке стоит не кто иной, как Тейт.
Глава 3
Тейт
Требуется секунда, чтобы понять, что симпатичная рыжеволосая девушка на крыльце – та самая, с вечеринки прошлой ночью. Она была права: в ее волосах больше меди, чем рыжины. Думаю, из-за костра тон казался светлее. Затем мой взгляд устремляется к ее груди, просто быстрый взгляд, дабы убедиться, что вчера я не погрузился в какую-то подростковую фантазию. Но нет, мне это не приснилось. Ее сиськи объективно потрясающие. Подайте на меня в суд за то, что я заметил это. Я мужчина. Я всегда замечаю отличные сиськи.
На ней короткий сарафан длиной до середины бедра, который контрастирует с накрашенными красным лаком ногтями на ногах, торчащими из босоножек на ремешках. И она смотрит на меня так, словно не совсем уверена, что делать с моим присутствием.
– Мистер Бартлетт, что привело вас сюда сегодня утром?
Мой взгляд перемещается на пожилую женщину рядом с Кэсси.
– Доброе утро, миссис Таннер.
Я выдаю непринужденную улыбку, которая, по словам моих друзей, могла бы обезоружить даже диктатора. Не то чтобы Лидия Таннер была диктатором. Она совершенно милая леди, судя по тому общению, которое у нас было, когда я присматривал за домом по соседству. Это мое четвертое лето, проведенное в роскошном доме Гила и Ширли Джексон на берегу моря. Я с нетерпением ждал этого несколько недель.
– Просто хотел заскочить и сообщить вам, что я снова присматриваю за домом Джексонов этим летом, – говорю я ей. – Так что, если увидите включенный свет в неурочное время или, знаете, красивых парней, разгуливающих обнаженными, не пугайтесь… и не стесняйтесь заглянуть на огонек. – Я подмигиваю.
Кэсси издает саркастический смешок.
– Кассандра, – упрекает Лидия. – Пусть мальчик думает, будто он нас очаровывает.
– Думает? – Я добродушно насмехаюсь. – Вы же знаете, что любите меня, миссис Таннер.
– Как я уже говорила тебе в прошлом году, можешь называть меня Лидией. Это моя внучка, Кассандра.
– Кэсси, – поправляет она.
– Вообще-то, мы встречались прошлым вечером, – сообщаю я Лидии. – Столкнулись друг с другом на вечеринке. Как дела, рыжик?
– Не называй меня так. – Кэсси сердито смотрит на меня.
Лидия поворачивается к своей внучке.
– Ну вот, дорогая. Мы только что обсуждали отсутствие у тебя друзей, и смотри, теперь у тебя будет друг прямо по соседству. И он уже дал тебе забавное прозвище! Это чудесно. – Она протягивает руку и похлопывает Кэсси по руке, словно успокаивая расстроенного щенка.