Девочка на ш'aру
Шрифт:
«Надо бы побыстрее отсюда сваливать. Что мне дом, если рушится жизнь? Как-то неудобно с Верой получилось. Обещала ей новую жизнь, а сама не даю ей спокойно здесь пожить. А ведь Вере здесь нравится», — подумала Яна. Затем встала, накинула халат и пошлепала босыми ногами вниз по лестнице на кухню. Вызывать посреди ночи прислугу по телефону совесть ей не позволила. На просторной кухне с низким потолком и с довольно простой обстановкой Яна увидела сидящую за деревянным столом Николетту. Та курила сигарету и двигалась, словно в замедленной съемке, какими-то
— Что вы жметесь, как школьник-двоечник у доски? Это же ваш дом! Проходите, я могу уступить вам место.
— Вы мне не мешаете, — покачала головой Яна и прошла прямиком к кофеварочной машине. Вернее, ноги сами понесли ее туда, так как Яна всегда потребляла много кофе и никак у нее не получалось ограничить себя.
— В два часа ночи ты пьешь кофе? — вдруг перейдя на «ты», спросила Николетта.
— Я его все время пью.
— А бессонница?
— Я не знаю, что это такое.
— У тебя крепкие нервы, — позавидовала Николетта. — А я вот после больниц все мучаюсь какими-то страхами и бессонницей.
— А курить не вредно? — кинула через плечо Яна.
— Вообще-то запрещено, — фыркнула Николетта, — но я не могу удержаться, вот и курю тайком.
Кофемашинка зверски затрещала, заглушая ее речь, и выдала Яне порцию ароматного напитка. Яна взяла чашку и села напротив Николетты. При ближайшем рассмотрении выглядела та очень плохо: подрагивающие руки и кончик носа, заплаканные, опухшие глаза.
«Наше знакомство удачным не назовешь, но думаю, что продолжать злиться не имеет смысла, — решила Яна. — Видимо, Николетта сильно переживает по поводу гибели Пабло».
— Мне очень жалко Барбару и Фабрицио, — первой заговорила Николетта. — Для стариков страшная гибель их сына ужасный удар.
— Ты словно прочла мои мысли. Я думала о том же, — отхлебнула глоток горячего кофе Яна.
— У них больше никого нет.
— А ты? Барбара на многое готова ради тебя.
— Они любят меня, и я благодарна им за это, но ведь я им не родная. Единственный сын был Пабло, сейчас старики совершенно разбиты. Они потеряли интерес и к моей персоне, — горько затянулась дымом Николетта.
— И главное ведь, не знаешь, чем помочь, — вздохнула Яна.
— Я, честно говоря, думала, что ты засадишь моих бедных стариков за то, что они развернули в доме гостиницу, не сообщив об этом, — улыбнулась Николетта.
— Еще чего! Я не способна так поступить, — ответила Яна.
— Зачем ты только приехала… — задумчиво проговорила Николетта.
— В смысле? По-моему, я никому ничего плохого не сделала.
— Кроме меня. Так у меня оставалась надежда обратить на себя внимание Ивана… Всю жизнь о таком мужчине мечтала! — обиженно поджала бледные губы Николетта.
— Я ничего не делала, чтобы заинтересовать Ивана своей особой, — ответила Яна.
— Рассказывай кому-нибудь! Я же видела,
— У меня ничего с ним не было, — повторила Яна.
— Иван впервые за долгое время оторвался от своих раскопок и вообще обратил внимание на женщину, — задумчиво проговорила Николетта. — И почему это должна была быть ты?
— А что ты против меня имеешь? — спросила Яна, допивая кофе. — Ведь я не такая уж плохая. Видишь, не тронула твоих приемных родителей.
— Ладно, мир, — согласилась Николетта. — Потому что, если честно, мне всегда казалось, что Ивана я совершенно не интересую. А сейчас его и ты не заинтересуешь, — усмехнулась она, выпуская дым причудливыми колечками.
— Почему?
— Ха! Пока ты отдыхала, он просто завелся! Его так впечатлила ваша находка… Уж не знаю, что вы там, в земле, делали.
— Ничего не делали! Спасали свою жизнь!
— Вот-вот. Он кричал, что открытие той хорошо сохранившейся части города вызовет огромный резонанс в археологических кругах, то есть станет настоящей сенсацией. К какой-то портретной мозаике он уже водил целую экскурсию из желающих. Работает как заведенный. Почти всю технику переместили туда, Иван хочет начать раскопки в том месте и прямо над тем домом.
— Он настоящий трудоголик, — подтвердила Яна.
Мирную беседу женщин нарушил громкий, резкий, хлопающий звук. Яне показалось даже, что ночное небо за окном на мгновение осветилось красноватым светом. Вся посуда на кухне зазвенела, а люстра начала угрожающе раскачиваться. Николетта ошарашенно посмотрела на Яну, роняя пепел на стол.
— Что это?!
— Может быть, гроза или землетрясение? — предположила Яна, пожимая плечами. Похоже, что она потратила весь запас своих нервных клеток за недавнее приключение, едва не стоившее ей жизни.
— Яна, это настоящий взрыв! Я знаю! Я уже слышала такие взрывы при работах в горах! — воскликнула Николетта.
— Кому надо заниматься этим ночью? — удивилась Яна.
— Надо разбудить Ивана! — приняла решение Николетта и помчалась в гостевое крыло. Яна поспешила за ней.
Ивана им будить не пришлось — он уже спешил им навстречу с растрепанными черными волосами и лицом человека, хороший и долгожданный сон которого только что прервали.
— Вы тоже слышали? — обратился он к женщинам.
— Это точно был взрыв! — уверяла Николетта, а Яна только пожала плечами, она не была экспертом по взрывным работам.
Иван с горящими глазами выскочил на улицу и, спотыкаясь о колдобины дороги, побежал, огибая дом с правой стороны. Здесь в воздухе висела стена пыли.
— Черт! Кто-то взорвал вход в обнаруженный нами проход!
— Может быть, он сам завалился? Произошел обвал? — спросила Николетта, пытаясь заглянуть поверх его широкого плеча.
— Был взрыв! — четко произнес Иван и, резко развернувшись, пошел обратно в дом. — Я иду вызывать полицию.