Девочка Прасковья
Шрифт:
Стали оживляться комары. Я кинул на уголья охапку сырой травы. Дым повалил
густой и едкий, а жужжание сразу же прекратилось.
— Господи, как же я
устала сегодня! — произнесла Прасковья и зевнула, прикрывая рот ладошкой.
Передо мной была обычная
вредная Пашка, но я почувствовал, что никогда в жизни еще не встречал такой
девчонки, как она. Было в ней что-то такое, чего я еще никак не мог выразить ни
словами, ни делами. Кто же ты на самом
Подмосковья, обычная юная христианка или же дивная берегиня, сказочная нимфа
Мещерского края?
— Да, славный выдался
денек! — сказал я и… тоже зевнул. — Но ничего, думаю, что на этом наши
приключения закончатся. Завтра вертолет обязательно нас разыщет.
— Ты так думаешь?
— Конечно! Нам здесь
больше делать нечего! Пошли-ка лучше спать.
Мы перебрались к шалашу.
Благо, дым от костра падал прямо на него. Хоть и пахло затхлой горечью, как от
осенних костров, но зато комары держались на почтительном расстоянии.
Забравшись внутрь шалаша, мы легли на подстилку из трав и веток каждый у своей
стенки и расслабились. Усталость была действительно еще похлеще той, что я
испытал
после вынужденного купания в реке с ее омутами и быстринами. Болото же
оказалось более грозным и серьезным испытанием. Какое-то время мы слышали лишь
тревожные звуки, доносящиеся с окрестных топей. Потом я спросил: — Паш, ты спишь?
— Почти… — прошептала
девчонка.
— А ты в каком классе
учишься?
— В восьмой перешла.
— И я тоже. Скоро уже
четырнадцать стукнет…
Больше ни о чем не
хотелось ни говорить, ни думать. И мы заснули. Где-то уже ночью я пробудился от
холода. С болота тянуло свежестью, и сквозняки легко проникали сквозь хлипкую
стенку шалаша, противно лаская мои голые плечи. Я поежился. Потом приподнялся и
выглянул из хижины. Кругом царил темно-синий туман, смешанный со мраком ночи.
Болото жило своей жизнью: бухало, урчало, охало, ухало, смеялось, трещало, посвистывало… Я, подергиваясь от холода, сбегал к костру и, разворошив золу, бросил в жар охапку сухой травы, а сверху прикрыл влажной от росы осокой.
Повалил крутой дым, немного отгоняющий холод и комаров. Вокруг было круженье
злых сил и тошнотворных болотных запахов. Ни звезд, ни луны, и только жалкий
огонек костерка, слабо освещающий маленький шалашик, притулившийся на краю
узкого островка и ставший для нас приютом на ночь, укрыв от всех неприятностей
и страхов окружающего мира. Я бегом вернулся в наше скромное убежище. Заснуть
не удалось. Снова стали одолевать сквозняки.
спине, на редкость теплой и мягкой.
— Ты чего?! — сонно
прошептала она.
— Да, прохладненько! —
отозвался я, засовывая озябшие ладони себе между колен.
— А-а! — безразлично
протянула девчонка и плотнее прижалась ко мне.
И я тут же быстро
согрелся, успокоился и отключился от всего, происходящего вокруг…
В ЛЕСУ
Утро встретило нас
звонким пением птиц, лягушек и водяных жуков. По болоту резвились нежно-розовые
барашки тумана. Сквозь непрочные стенки шалаша струились лимонные нити
солнечного света. До одурения пахло свежей хвоей и болотными испарениями. Я
выбрался из шалаша и немного размялся, посражавшись с невидимым соперником.
Пашка сидела у костра и
пыталась его реанимировать, упорно раздувая еще не успевшую остыть золу.
Несмотря на все злоключения прошлых дней, настроение было отличным. Я почему-то
был уверен, что сегодня моя уральская эпопея обязательно завершится. Если вчера
вертолет смог подняться в небо лишь после полудня, то нынче спасатели могут
работать с раннего утра. А значит, нам надо поскорее выбираться из болота на
более твердые и открытые пространства. Мы немножко погрелись у костерка и
двинулись к лесу, манящему росными изумрудами хвои. Метров триста пришлось идти
по воде, но это было нетрудно. Дно не засасывало, а глубина этой заводи едва
переваливала
за колени. Я не боялся, что подмочу концы своих бриджей, а вот Пашке было
сложнее — пришлось поднимать подол длинного платья и держать его в руках. И все
же мы довольно быстро добрались до леса. Тут все было иначе, чем на надоевшем
болоте: могучие стволы сосен, елей, пихт, лиственниц уносились в бескрайнюю
синеву неба. Темно-коричневую твердую землю покрывал сплошной ковер опавшей
хвои, шишек, сухих веток с редкими островками зеленой травки и мха. Свежий
воздух был пронизан томными ароматами смолы. Хотелось дышать полными легкими.
Вверху весело пели птички, по деревьям резвились белочки и бурундучки.
Единственное, что мне здорово мешало, так это босые ступни ног. Приходилось
идти осторожно и глядеть на землю. И все равно было весьма колко.
— Так далеко не уйдешь!
— подумал я.
Но делать нечего,
приходилось терпеть. Примерно час мы брели вдоль кромки болот, пытаясь отыскать
сухой путь обратно к реке, но царство кикимор явно не желало нас пропускать и