Девочка Прасковья

Лимонов Анатолий Иванович

утром, а взять с собой кого-то из друзей она не могла, так как путевки эти были

строго рассчитаны на взрослых и детей, и, таким образом, весь ее отпуск

находился

под угрозой срыва. Поохав, соседка наконец решилась и предложила маме отпустить

с ней меня! Я даже поперхнулся, представив себя бредущим по тайге с тяжелой

сумой на плечах в тошнотворном мареве болотных паров и в облаках всевозможного

гнуса вместо того, чтобы прогуливаться с фотоаппаратом по загадочным

лабиринтам

прохладных пирамид. Мама, в принципе, была не против отпустить меня в этот

пешеходный круиз, чтобы вывести меня из состояния безразличия и тоски, но она

прекрасно понимала, что я вряд ли пойду на это, так как знала, что спартанский

образ жизни вовсе не моя стихия… Поэтому она, не желая сразу отказывать тете

Клаве и тем самым окончательно ее огорчить, сказала, что не уверена в том, что

мне понравится эта затея, но попробует со мной поговорить. Я же мысленно

представил, как насторожилась в это время бедная наша соседка, чувствуя, что

Урал для нее, похоже, также превращается в сладкий мираж, как еще совсем

недавно растаял у нас Древний Египет. И мне вновь стало ее жаль. И еще я

представил, что впереди меня ждут целых две недели томительного ожидания, которые, пожалуй, будут похлеще путешествия на Урал! Конечно же, мне вовсе не

хотелось отправляться в долгий изматывающий поход по горным лесам и подставлять

свое тело под нещадные укусы бесчисленных комаров и мошек, но другого способа

убить время в данный момент не было, да и совсем расстраивать добрую тетю Клаву

тоже не хотелось, поэтому я глубоко вздохнул и принял, показавшееся бы многим

из моих друзей безумным, решение ехать на Урал! Я встал, вышел в прихожую и, поздоровавшись с соседкой и кратко выслушав ее сбивчивый рассказ-предложение, согласился, чем немало удивил маму и в то же время несказанно обрадовал тетю

Клаву.

НА ПАРОМЕ

Сборы были недолгими. Не

желая обременять себя лишними предметами, я кинул в дорожную сумку лишь

предметы личной гигиены, кое-что из сменной одежды, дюжину шоколадных

батончиков да побольше тюбиков с «комариной мазью». А чтобы не особо скучать в

лесных дебрях без привычной цивилизации, прихватил еще мобилу да mp3-плейер.

Даже

фотоаппарат не стал брать с собой, считая, что в этом походе ничего

интересного, кроме мошкары да кикимор, не встретишь, да и пленку, подготовленную для Египта, тратить попусту не хотелось.

Вот так и начиналась моя

эпопея, о которой и пойдет весь мой дальнейший рассказ. Вы, ребята, наверно, ждете от меня, что сейчас я начну описывать вам красоты и

достопримечательности, увиденные в этом неожиданном путешествии? Если это так, то должен, к сожалению, вас

разочаровать. Об этих двух неделях блуждания по

лесным

и горным тропам у меня мало что осталось, ибо пошел я на это, как вы знаете, не

по зову сердца, а по великой нужде. Моей целью было лишь убить побыстрей время, а не изучать прелести природы родной страны. Я покорно, точно ученый ослик, таскался следом за тетей Клавой, заткнув уши «таблетками» плейера, обливался

противным потом, наслаждался любимой музыкой в стиле рэп, и мало обращал

внимания на окружающую нас обстановку. Многие мои друзья в это время классно

отдыхали. Так, например, Гоша Боксерманн уже проверял, действительно ли нельзя

утонуть в Мёртвом море, а Нинка Вернер бродила с бабулей по тихим австрийским

улочкам да уписывала знаменитые венские сосиски. (Да, кстати, а вы знаете, ребята, что эти самые сосиски изобрел человек по фамилии Лайнер. Прикольно, правда?) Игорек Сосновский рванул с дядей-писателем аж в Париж! Счастливые…

Даже соседский Лёнька сейчас поди нежился на южном солнышке, полеживая на

каком-нибудь диком пляже после долгого подводного путешествия и разглядывая

большую диковинную раковину, в которой и на земле по-прежнему все бушует и

волнуется море… А я вместо него должен был колесить по трудным дорогам

Предуралья, дышать болотными «ароматами» и кормить своей кровушкой несметные

полчища комаров. Поэтому две недели пролетели как-то быстро, точно все это мне

приснилось. В памяти остались лишь краткие отрывки увиденного: то мы идем возле

бескрайнего болота, ухающего, булькающего и дымящегося; то сидим ночью у

огромного костра и печем картошку, а кто-то поет под гитару; то вот лезем по

какой-то тесной пещере с сосульками, растущими почему-то снизу вверх; то бродим

среди серых и мрачных строений полузаброшенного деревянного монастыря; то

упрямо карабкаемся на крутую гору; то ждем паром, чтобы переправиться через

широкую и быструю реку; то внезапно набредаем на грибную поляну, и тогда и

взрослые, и дети, смеясь и радуясь, принимаются живо собирать беляки всех

размеров, соревнуясь, кто найдет крупнее, а кто наберет больше, а я сижу на

пне, слушаю музыку, вдыхаю запахи леса и усмехаюсь, наблюдая эту картину, ленясь даже нагнуться и срезать торчащий прямо у моей ноги крепенький

боровичок… А в мозгу у меня вновь рисуются картинки далекого, манящего, знойного Египта с его верблюдами, бедуинами, миражами… Даже в пещере я думал, что нахожусь под таинственными сводами пирамиды и что стоит лишь завернуть за

очередной поворот, как откроется зал с гробницей неизвестного еще науке